Хотелось как лучше, а получилось как всегда.
18.07.2014 в 19:46
Пишет Шкав:Я даже буду писать этот пост по правилам русского языка.
Этот фик писался не к фесту, он писался просто так.
Он был рожден из комикса про отрубленную голову Росомахи и панду, идеи andre; и этой песни:
Прослушать или скачать Portishead Moloko Fun For Me бесплатно на Простоплеер
Люблю я его безмерно. Страдала при его написании, что те ежики. Плакала, кололась, жаловалась andre;, мучила выхарканными с кровью кусками несчастную забавная, выла, но писала. Дописала в Лондоне на телефоне, проебав целый день на сидение в номере и ничуть не жалею. Отдала на фест, поплакала и дописала бонус (благодаря забавная же, кстати, и написала - скажите спасибо) - конечно, с ХЭ. За бонус мне немного стыдно, потому что видно, как я дрочу вприсядку на свои кинки. Но совсем немного. Потому что - кто читал фик, те поймут, кто только прочтет - те тоже. Арт - да, опять же, моих организаторских рук дело. Сам фик на фесте тут. Отдельно, конечно, хочется выразить все те эмоции, которые меня постигли при чтении отзывов и при виде результатов голосования.результатов голосования.
Спасибо, чуваки
Итак.
Название: Хорошая жизнь (восстановлено)
Автор: Шкав
Бета: andre;
Пейринг/Персонажи: Стив/Баки
Размер: мини (6,648 слов)
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Хорошая жизнь Стива и Баки с неожиданным концом.
Прослушать или скачать The Dandy Warholes Sleep бесплатно на Простоплеер
ЧитатьБаки проснулся от яркого, бьющего в глаза света. Поморщился и рывком перекинул сонное, раскаленное солнцем тело в тень.
— Стив! — позвал он, приоткрыл один глаз, затем второй.
В комнате было пусто. Только ветер колыхал занавески. Баки пошарил по кровати рядом с собой — простыня под пальцами была еще немного теплая. Встал, наверное, недавно.
Воздух плавился от жары — сегодня обещали грозу, но пока солнце успешно отвоевывало свое право на тяжесть в теле и гудящую голову. Казалось, будто мозг варили в кастрюле на обед — кипящая вода, пар и подпрыгивающая крышечка. Спать уже не хотелось, но и вставать — тоже. Тело словно прилипло к кровати, вялое, мокрое, жаркое. По виску скатилась капля пота.
— Спасибо, что задернул занавески, — пробурчал Баки вслух и сел, опустив ноги на пол. Пошевелил пальцами — пол был прохладным. Наверное, на нем было бы приятно полежать, подумал Баки и вздохнул. Потер лицо, размазывая по лбу пот, и взъерошил влажные волосы.
Негромко тикали часы, за окном был слышен стрекот птиц, шум проезжающих машин, звонкие голоса: какая-то Джесси громко обсуждала с подружкой Майка, который отлично целуется. Как в такую жару можно думать о поцелуях, вяло подумал Баки.
Где-то сверху издевательски поскрипывал сломанный вентилятор. Баки задрал голову и сощурился — он уже долго и безуспешно пытался его починить, но никак не мог понять, в чем причина поломки. Стив уже предлагал вызвать мастера, пару раз пытался даже предложить свою помощь. Но Баки был неумолим — это уже был вопрос принципа: кто кого. Пока счет был 8:0 в пользу вентилятора.
9:0.
Баки досадливо стукнул пальцами по лопасти — вентилятор скрипуче крутанулся и замер, — и спрыгнул с кровати. Задернул шторы, подхватил валяющиеся на полу штаны и вышел в коридор, шлепая босыми пятками по полу. Щит Стива привычно стоял у входной двери и, проходя мимо, Баки не удержался, чтобы не задеть его костяшками пальцев. Прислушался к гулкому звуку — боммм! — и прошел дальше к ванной. Клубы пара, вырвавшиеся из-за двери, словно обхватили его мокрыми горячими лапами и затянули внутрь. Тень Стива — большая, широкоплечая, — маячила за занавеской, шумно фыркая.
— Доброе утро, — пробурчал Баки, проходя к раковине. — Как ты можешь в такую жару мыться горячей водой? Устроил какой-то паровой ад, я даже в зеркало не могу посмотреть.
— Ты красивый, не волнуйся, — добродушно хохотнул Стив. — Нет, серьезно. Зачем тебе зеркало? Ты бреешься-то раз в полгода, дай бог.
— Может быть, сегодня как раз тот счастливый день, — неразборчиво пробормотал Баки, опираясь на раковину и с удовольствием подставляя макушку под ледяную струю.
Вода тут же облепила короткие волосы, огладила загривок, колющими струйками потекла по щекам. Баки чуть повернул голову, ловя широко открытым ртом струю, сделал шумный, жадный глоток.
— О, да.
— Из под крана пить вредно.
— Ммм. Я даже не буду тебя никуда посылать, мне почти хорошо.
— Плохо спал?
— Могло бы быть и лучше, если бы кто-то не наваливался на меня всю ночь своей жаркой здоровой тушей, — это прозвучало почти недовольно, и Стив насмешливо хмыкнул. — И окно мог бы закрыть. Я чуть не поджарился заживо.
— Хочешь, чтобы я дал тебе сегодня выспаться? — голос Стива зазвучал прямо у самого уха, щекоча дыханием кожу. Горячее тело прижалось со спины, большие руки обхватили под грудью. Баки откинул голову Стиву на плечо, чувствуя, как капли прохладной воды с волос просачиваются между их телами.
— Я этого не говорил.
— Хорошо, — Стив улыбнулся ему в шею. Вздернул руки, обхватывая голову, отстраняя от плеча. Прижал ладони к вискам, пальцы ко лбу, прикоснулся губами к макушке. С силой провел по мокрым волосам — по спине Баки скользнул холодок, — и отстранился.
— Приходи в себя и на кухню. Я сделаю завтрак.
— Оу, — Баки подхватил с дивана разбросанные рисунки и упал на него, закидывая ноги на подлокотник. — Что-то новенькое?
— Бак. У тебя же волосы еще не высохли. — Стив вошел следом, проскользнул за спинкой дивана. Скрипнула дверца шкафа.
— Угу. — Баки поднял руку с листом над лицом, разглядывая рисунок.
— Намочишь обивку, Бак.
— А в этом что-то есть.
Стив вздохнул и промолчал.
— Стив.
— М?
— Но это же совершенно ужасно.
— Что?
— То, что ты еще и рисуешь.
— Ты преувеличиваешь. Все не так плохо, — рассмеялся Стив, шурша чем-то в шкафу.
— Нет, ты не понимаешь! Представь себе, — оживился Баки, чуть не уронив листы себе на лицо, — подходит к тебе, милой, но не хватающей звезд с неба девушке, такой вот парень, как ты.
— Какой — такой?
— Ну. Голубоглазый светловолосый красавчик. Здоровый, как лось. Вот с такими плечами, — он вскинул руки с растопыренными пальцами в размашистом жесте, — и трепетным взглядом. Буквально пять минут назад завязавший бантиком, ну, не знаю, фонарный столб.
— Я не могу завязать бантиком фонарный столб, — педантично заметил Стив.
— Стив!
— Прости, слушаю.
— И такой: «Вы знаете, вы такая красивая». Пуф! — Баки изобразил звук выстрела и уронил руку на сердце в драматичном жесте, — «Я бы вас нарисовал». Пуф! Уже не встанет, понимаешь? «Я на самом деле просто художник» и еще этот твой растерянный, смущающийся видок. Пуф! Контрольный в голову. Аах! — Баки изобразил томный умирающий стон. Стив издал невнятный звук, сдерживая смех, и с легким хлопком закрыл дверцу.
— О боже.
— Что?
Стив отошел от шкафа. Звук легких шагов замер где-то у окна, звякнули кольца, на которых висела штора, стукнула ставня. Повеяло ветерком.
— О боже, Стив.
— Да что?
— Я же живу с убийцей! — драматично прошептал Баки. Искренний, раскатистый хохот Стива заполнил комнату.
— Какая у тебя страшная жизнь.
— У меня хорошая жизнь, Стив, — Баки, еще посмеиваясь, приподнялся с дивана, но Стив уже вышел. — Голубоглазый убийца, уютная квартирка, знаешь, — он повысил голос. — Подгорелый омлет по утрам.
— Эй! Я слежу за ним! — с притворным возмущением отозвался Стив, гремя посудой на кухне. Стук — одна тарелка, стук — другая, щелчок плиты, звук разливаемого кофе, хлопок холодильника.
— Как вчера?
— Еще слово — и будешь готовить сам. Молока?
Баки снова улыбнулся теплу в его голосе. Потянулся, отложил рисунки.
— Нет, не люблю же.
— Прости, все время забываю. Черт!
— Что такое?
— Уже час дня. Бак, прости, не успею с тобой позавтракать. Перехвачу по дороге что-нибудь, — раздались шумные глотки, чашка стукнула об раковину. — Весь омлет твой, — быстрые шаги Стива послышались в коридоре, гулко звякнул щит.
— Роджерс, ты свинья, — досадливо протянул Баки, закладывая руки за голову.
— Свинья на службе отечества, — усмехнулся Стив уже в дверях. — Слушай, сегодня вечером в кинотеатре по соседству хороший фильм, давай сходим.
Баки вздохнул.
— Во сколько?
— В 10. Я могу опоздать, но приду обязательно. Если что — начни смотреть без меня, не жди.
— Так точно, Капитан, — Баки не глядя вскинул руку. Уронил обратно на диван, помолчал, пожевал губу. — Точно справишься без меня?
— Я постараюсь.
— Нет тебе веры, мелкий, — усмехнулся Баки. — Будь, ладно?
— Как и всегда, Бак.
Хлопнула входная дверь, и все стихло. Баки нехотя поднялся и, нарочито шаркая, побрел к кухне. Есть уже не хотелось, но Стив же старался. Баки привалился плечом к косяку, разглядывая накрытый стол.
Тоска. И двойная порция подгоревшего омлета.
Конечно же, он проспал. Заснул над книгой и проснулся уже затемно. Солнце почти зашло, но воздух, казалось, накалился еще сильнее в преддверии грозы — навалился душной подушкой на лицо, звоном отзываясь в ушах. Баки протяжно, с поскуливанием зевнул и с трудом выпрямился над столом. Тело ломило от неудобной позы, левая рука затекла. Баки поморщился, выпрямляя локоть. Пошевелил пальцами, лениво сжал и разжал кулак, принялся растирать запястье. Тиканье в сонной комнате вдруг послышалось особенно громко, и Баки, заторможенно потирая руку, перевел взгляд на часы. Они показывали без двадцати десять.
Без двадцати десять. Десять. Кино. Стив.
— Твою мать! — стул с грохотом полетел на пол.
Баки заметался по комнате, пытаясь найти уличную одежду. Штаны обнаружились под кроватью, футболка — на ней, но под покрывалом, куртка — на шкафу. Баки подпрыгнул, стягивая ее за свисающий уголок, и чуть не уронил себе на голову. Накинул, сунул руки в карманы, проверяя деньги, ключи и сигареты. Зеркало в прихожей насмешливо отразило всклокоченные волосы, сонные полоски на небритой щеке и голубые глаза с усталыми морщинками в уголках. Мол, смотри на себя, красавчик, раз хотел, любуйся. Баки вздохнул, отвернулся, не глядя сунул ноги в ботинки и выпал за дверь.
На улице уже царила та полупрозрачная темнота, в которой вот-вот начнут зажигаться уличные фонари. Окна домов мерцали теплыми желтоватыми квадратами. Темные силуэты деревьев тянулись лапами веток к этому уютному свету. Мимо сновали люди, словно подгоняемые набухшими грозовыми тучами, казалось, что знакомые — здесь все казались знакомыми, и это было приятное чувство. Кто-то и правда знал, даже поздоровался — привет, Джеймс, как дела. Баки не узнал голос, но откликнулся вслед, мол, привет, нормально, как сам. Усмехнулся и прибавил шаг, не дожидаясь ответа.
Кинотеатр располагался буквально через два перекрестка, но все равно стоило выйти раньше. Еще ведь и билеты надо купить. Интересно, думал Баки, провожая взглядом странно одетого парня в огромной шляпе, на что Стив его потащил. Романтическая комедия? Детектив? Ужасы? Вероятно, Стив и сам не знал — вопреки своей рассудительности, любви к планам и расписаниям, в кино Стив предпочитал ходить наобум. Он никогда заранее не уточнял, что будет идти, — просто выбирал понравившееся название из афиш. Этакий маленький сюрприз самому себе. С сюрпризами же всегда так: никогда не знаешь, понравится он тебе или нет, и неважно, кто его тебе делает.
На самом деле, конечно, это попахивало детскими играми с самим собой: «О, мистер Джонсон, возьмите чаю», — говоришь ты одним голосом, и отвечаешь себе: «Спасибо, мистер Райли», — другим. Но Баки даже не думал упрекать Стива — по большей части, играть в детстве с другими детьми Стиву приходилось нечасто, да и сюрпризы были в основном неприятными. До появления Баки в его жизни.
Там уже появились и игры, и приятные сюрпризы — Баки так нравилось видеть улыбку на лице Стива, смущенную, благодарную, при виде нового альбома или набора карандашей. И уже не имело значения, сколько ночей подряд он работал, чтобы скопить на это деньги.
Это было так здорово. Баки невольно улыбнулся этим воспоминаниям. Проходящая мимо девушка робко расцвела в ответ, по ошибке приняв улыбку на свой счет. Баки виновато опустил голову и плавно завернул к кинотеатру. Как только он ступил под козырек, грохнул гром, и на землю обрушился ледяной ливень.
Улица опустела почти мгновенно — кто-то побежал домой, кто-то спрятался под навесы соседних зданий. Баки нашел взглядом часы: без пяти минут десять. Стива нигде не было видно. Наверное, опаздывает, как и предупреждал. Баки оглянулся на кассы, сжал пачку сигарет в кармане: сначала покурить, а потом купить билеты, или наоборот? Курить хотелось, конечно, сильнее. Баки вздохнул, подошел к кассе и впился глазами в расписание.
— Здравствуйте, можно билет на фильм, который, мм, в десять часов идет?
— Касабланка? — вежливо уточнила кассирша.
— Наверное. Он же один в десять? — Баки рассеянно ей улыбнулся, снова оглядываясь в поисках Стива.
— Да, вам один билет?
— Нет, два. — Баки повернулся обратно, успев отметить разочарование, промелькнувшее на лице девушки. — Места еще можно выбрать?
— Конечно, зал почти пустой.
— Тогда давайте последний ряд, где-нибудь посередине.
— Вот, пожалуйста.
— Спасибо вам большое.
Баки сгреб в горсть сдачу вместе с билетами и отошел, на ходу засовывая их в карман. Три минуты до начала фильма. И где Стива носит?
Баки встал под самым краем козырька, чувствуя дождевую морось на лице. Темень стояла непроглядная — не разглядеть ничего. Баки вздохнул и выудил из пачки сигарету. Сунул в зубы, поджег и с наслаждением затянулся. И тут внезапно что-то большое и мокрое налетело на него из темноты.
— Ой, извинит-т-те, п-п-пожалуйста!
— Да ничего... — откашлялся Баки. Дым слишком резко попал в лёгкие. Что-то большое и мокрое оказалось худенькой, светленькой и насквозь промокшей девчушкой в тонком платье.
— Я так т-т-торопилась от дождя, понимаете. До дома д-д-далеко. Г-гуляла с подружками. П-п-простите, — она приплясывала на месте, засунув руки под мышки. Баки улыбнулся. Зажал сигарету зубами, пошарил в карманах куртки, переложив все, что смог найти, в брюки.
— Вот, возьмите, — добродушно сказал он, накидывая куртку девушке на плечи, и ободряюще хлопнул ладонью по спине.
— Но... Но как же я вам ее верну? — девушка вцепилась в края куртки, смотрела изумленно.
— Никак, — Баки поискал глазами урну, не нашел и выбросил окурок в лужу. — Вы меня извините, я в кино опаздываю. Не заболейте.
— Спасибо...
Баки рассеянно улыбнулся еще раз, пожал плечами — мол, было бы за что, — и зашагал к входу в зал.
— Ваш билет?
— Вот, пожалуйста. Слушайте, со мной еще мой друг, но он опаздывает. Можно я вам оставлю билет, а когда он подойдет — вы его пропустите?
— Конечно. Ваш билет — последний ряд, 9 место. И 8 — вашего друга.
— Да. Он такой здоровый, высокий, светловолосый. Если при взгляде на лицо почувствуете желание наносить добро и глубокое чувство патриотизма, — это точно он.
— Хорошо, я запомню.
— Спасибо.
— Приятного вам просмотра.
Зал и правда был полупустым — едва ли можно было насчитать хотя бы пятнадцать человек. Несколько парней в самой середине, девичья компашка на первых рядах, две слипшиеся парочки по краям. И полностью пустой задний ряд. Слава богу. Баки с наслаждением опустился в удобное кресло и вытянул ноги. Зал плавно погрузился во мрак, зажегся экран.
— Кинокомпания «Warner Brothers» представляет: Хамфри Боггарт, Ингрид Бергман...
Бергман — это хорошо, подумал Баки и с любопытством вытянул шею. Кажется, Стив выбрал неплохое кино. Хорошо бы он, конечно, еще и сам посмотрел.
— Зачем я тебя так люблю?
Баки увлекся фильмом и не сразу понял, что эту экранную фразу вторит ему в ухо другой, тихий и знакомый голос. Сухие губы прикоснулись к виску, мокрая, но горячая ладонь легла на запястье.
— Глубокое чувство патриотизма, значит?
— Немного опоздаю, значит? — беззлобно парировал Баки, и, наконец расслабляясь, откинул голову Стиву на плечо. — Какой ты мокрый.
— Попал под ливень, — виновато прошептал ему в ухо Стив. — Извини.
Его пальцы нежно поглаживали запястье Баки. От этого по телу разлилось приятное тепло. Губы коснулись мочки уха, прохладный нос зарылся в волосы.
— Окосеешь, если будешь так смотреть, — хрипловато сообщил Баки, прикрывая глаза и слегка ведя головой. Стив невнятно хмыкнул, прихватывая чувствительную кожу под скулой, и неуверенно потянулся ртом ко рту. Они столкнулись губами, и кто-то из них — а может, и оба, — прерывисто выдохнул. Баки сдвинул колено. Стив зеркально — тоже, и вздрогнул от соприкосновения, прижимаясь сильнее. Сквозь мокрую ткань жгла горячая кожа, весь Стив был раскаленный, как печка, — Баки даже краем сознания удивился, что одежда на нем еще не высохла сама собой. В ушах отчетливо звенело. Стив сильнее сжал его запястье, пригладил пальцами участившийся пульс. Баки прикусил Стиву губу. Стив беззвучно застонал ему в рот.
— Луи, мне кажется, это начало отличной дружбы, — громогласно заявил экран. Баки замер, пытаясь удержать расползающиеся уголки губ, и прерывисто задышал носом. Стива тряхнуло раз, другой. Он тоже смеялся.
— Это конец, Бак. Я выйду первым, хорошо? — Стив глубоко вздохнул, успокаиваясь, и поднялся, с сожалением отпуская руку Баки.
— Давай. Только меня дождись.
— Куда я денусь, — тихо хмыкнул Стив. Свет в зале зажегся за секунду до того, как он вышел, высветив сияющий нимб волос.
Домой шли молча, под редкими каплями затихающего дождя. Стив брел медленно, его немного пошатывало. Одежда на нем так и не высохла. Баки жевал не прикуренную сигарету, смотрел ему в спину и мрачно думал о чертовых заданиях, которые могут довести даже неутомимого Капитана Америку. Стива, его Стива. Руки в карманах сжались в кулаки. Баки опустил взгляд, разглядывая брусчатку под ногами.
— Эй. Мы почти дома.
Баки вскинул голову. В дверях подъезда замер светловолосый силуэт, устало привалившись к косяку.
— Бак?
— Все в порядке, Стив. Ты иди, — Баки неопределенно помахал рукой в воздухе, другой нашаривая в кармане зажигалку. — Грейся, переодевайся, наводи марафет. Я покурю и приду.
Стив укоризненно помолчал — конечно, он все понимает, всегда понимал, — но кивнул и растворился в темноте проема.
Баки отвернулся, поднося руки к лицу. Щелкнул зажигалкой и прерывисто втянул в легкие пряную смесь табачного дыма и свежего дождливого воздуха. Пальцы подрагивали, торопливо прижимая сигарету к губам. Затяжка, еще одна — только успевал вспыхивать нервный огонек. Баки стряхнул пепел и чертыхнулся, попав на ботинки. Прикрыл на секунду глаза.
— Успокойся, Барнс, — вполголоса осадил себя он. Глубоко затянулся, досасывая сигарету, метко запустил окурок в урну у входа в подъезд и пинком открыл дверь.
Квартира встретила его сонной тишиной и полумраком. Стив уже, по всей видимости, спал. Последнее, что хотел бы сделать Баки — это разбудить его. Тихонько стукнули об пол ботинки, звякнули ключи, щелкнул замок входной двери.
— Бак? — голос Стива был сонным, но профессионально настороженным. Тихо чертыхнувшись, Баки обогнул угол неуклюже примостившейся у двери тумбочки и заглянул в комнату.
— Да кто же еще. Я тебя разбудил?
— Мм. Нет. Я только лег, — невнятно отозвался Стив, тут же расслабляясь. — Ты... рядом... — мысль прервалась в протяжный зевок. Стив снова провалился в сон. С шумом вздохнул, выдохнул и мерно задышал.
Он так толком и не разделся, лишь скинул мокрую куртку. Баки подобрал ее с кровати и перекинул на стул, ложась на освободившееся место. Матрас под его весом прогнулся, тихонько скрипнули пружины. Баки подложил левую руку под голову, ладонь правой руки осторожно приложил к широкой спине Стива. Провел вниз по позвоночнику, от лопаток до поясницы, нежным, успокаивающим движением. Футболка там чуть задралась, и Баки не удержался — огладил пальцами полоску кожи. Рука скользнула дальше под футболку — по ребрам к животу, притягивая горячее сонное тело к себе. От волос Стива пахло потом, дымом и немного — шампунем, чудом не выветрившимся за день. Баки уткнулся носом ему в загривок. С наслаждением вдохнул запах, мягко коснулся губами позвонков. Стив беспокойно пошевелился, нашаривая рукой его руку. Нашел, сжал и спокойно вздохнул — словно еще одно важное задание выполнил. Баки улыбнулся, чувствуя, как скопившееся за день напряжение начинает отпускать.
Еще раз коснулся губами сонного затылка и закрыл глаза.
Утро, а точнее, поздний день встретил Баки сумрачной прохладой и приятной свежестью в голове. К горячему телу Стива было приятно прижиматься. Каким образом они так перевернулись ночью, Баки не помнил, но Стив лежал теперь сзади, по-собственнически закинув тяжелую руку на плечо. Спиной ощущалось равномерное, как часы, биение сердца. Вдох, выдох. Дыхание теплом оглаживало загривок. Баки не удержался — чуть отвел назад голову, мазнув волосами по чужому лицу. Стив сонно фыркнул, просыпаясь, и притянул Баки ближе.
— Сходил бы постричься.
— Зачем? — расслабленно спросил Баки.
Стив вскинул руку, запуская пальцы ему в волосы. На лицо Баки упала длинная темная прядь. Прядь его волос.
— Мне больше нравились короткие.
Волосы и правда отросли, как будто он давно не стригся: почти достающая до глаз челка, подлиннее — виски и совсем длинные, чуть волнистые пряди сзади. Это выглядело странно. Непривычно. Незнакомо.
— Ты уже полчаса в ванной торчишь, Бак.
— Но они еще вчера были короткие, — растерянно проговорил Баки, разглядывая себя в зеркале. — Я помню.
— Уверен? — отозвался из кухни Стив.
— Уве... Нет, Стив, ты шутишь? — Баки подцепил пальцами прядь, дернул и ойкнул. — Что за хрень.
— Сходи постригись, — невнятно посоветовал Стив, проходя мимо ванны и жуя яблоко. — Нет, правда.
— Да, наверное, так и сделаю, — вздохнул Баки. Этот длинноволосый парень из зеркала ему не нравился. У него был тяжелый взгляд, тени под глазами из-за обрамляющих лицо прядей и заострившиеся, жесткие черты лица. Парень в зеркале напряженно улыбнулся, и Баки вздрогнул от неожиданности. Не стоило и пытаться. За спиной послышались шаги Стива. Рука мягко, успокаивающе скользнула по плечу. Звякнули кольца занавески, зашумела вода. Баки оторвал взгляд от зеркала, тяжело выдохнул и потер лицо ладонями.
— Если тебя это так нервирует — просто сходи и постригись, — добродушно повторил Стив.
— Ладно, да. Хорошо. Ты прав, — Баки повернулся к зеркалу спиной и оперся руками на раковину. — Прогуляюсь заодно.
— Дойди тогда до вокзала, посмотри, есть ли билеты на субботу.
— А, точно. Во сколько мы должны уехать?
— В девять утра. Максимум в десять, иначе пропустим все веселье. Ауч!
— Что?
— Да об кран стукнулся.
— Серьезно? — расхохотался Баки.
— Очень смешно.
— Очень. Кран не сломал?
— Нет, — после небольшой паузы серьезно ответил Стив. Баки опустил голову, сдерживая смех. Волосы тут же облепили лицо и полезли в рот. Баки фыркнул и царапнул лицо ногтями, оттягивая с губ длинные пряди.
— Ладно. Я пойду.
— Давай. Не забудь про билеты. Сто лет никуда вместе не ездили, не хочется, чтобы поездка сорвалась из-за какой-нибудь ерунды.
— Я — не ерунда, — улыбнулся Баки, отталкиваясь от раковины. — Не забуду.
Дверь за ним хлопнула слишком громко. Ни черта он, конечно, не успокоился.
— День добрый, Джеймс. Уходишь? — Баки обернулся на старческий голос и искренне улыбнулся. У соседней двери стояла их соседка — Пегги Дженкинс, милейшая старушка с облаком седых волос и двумя котами. Ее муж, старый мистер Дженкинс, недавно умер. Детей у них не было, и Баки со Стивом частенько помогали ей донести до двери продукты, починить что-нибудь или просто развлекали разговором. Миссис Дженкинс платила им в ответ добром, потрясающими блинчиками и, кажется, считала их двоих кем-то вроде своих внуков.
— Здравствуйте, миссис Дженкинс. Да, решил, что надо заглянуть в парикмахерскую, — Баки тряхнул волосами и показушно сдул со лба челку. — Оброс, как девчонка. Как ваше здоровье?
— Спасибо, еще скриплю потихоньку, — улыбнулась в ответ миссис Дженкинс, неторопливо приоткрывая дверь и пытаясь преградить дорогу требовательно мяукающему Мистеру Пибблзу. — Ох, малыш, ну куда же ты.
Рыжий комок протиснулся в дверь и рванул к лестнице, но Баки успел наклониться и перехватить его у своих ног. Подхватил рукой поперек тела, прижал к себе покрепче — и Мистер Пибблз тут же успокоился. Вцепился когтистыми лапками в футболку, потерся о подбородок Баки и принялся громко мурлыкать. Миссис Дженкинс притворно заохала.
— Ах, подлый изменщик. Хотя я не удивлена.
— Почему? — Баки аккуратно отцепил от себя тарахтящего Мистера Пибблза и передал его в руки миссис Дженкинс.
— Ты хороший, Джеймс. Красивый, добрый, честный. Всегда людям помогаешь. Я помню, Стивен еще рассказывал, что ты его всегда в детстве защищал, когда он был худеньким, больным и постоянно лез в драки с хулиганами. Помогал ему, когда умерла его мама — ох, бедняжка, представляю, каково это, — а ведь у тебя самого была семья, и немаленькая. И еще много чего. Неудивительно, что тебя даже кошки любят. Удивительно, что тебя любят не все люди — вот что я хочу сказать, мой мальчик. Стивену очень повезло иметь такого друга.
— Вы преувеличиваете, миссис Дженкинс, — тепло улыбнулся Баки, — я думаю, мне гораздо больше повезло со Стивом, чем ему со мной.
— Не спорь со старшими, — строго погрозила ему пальцем миссис Дженкинс.
— Хорошо, мэм, — Баки снова улыбнулся и почтительно склонил голову. — Вы уж меня простите, я пойду. Мне на вокзал надо еще забежать — хотим со Стивом съездить за город.
— Конечно, Джеймс. Хорошей вам поездки. И заходите на блинчики!
— Спасибо, с удовольствием. До свидания, миссис Дженкинс.
— До свидания. Передавай привет Стивену!
— Обязательно.
Где находится парикмахерская, Баки решительно не помнил и, поразмыслив, решил просто на авось идти в сторону вокзала. Погода была хорошая — пасмурная, но теплая. Дышалось свежо, невысохшие лужи брызгами выбивались из-под ног. Мелькали деревья, дома, окна и витрины магазинов. Баки нет-нет да ловил свое отражение в бликующих стеклах. Длинноволосый парень не отставал ни на шаг и следил за ним с прохладным любопытством, как за диковинной зверушкой. Баки поежился, снова поймав взгляд в отражении — этот взгляд никак не мог выражать то, что он сам чувствовал. Никакого любопытства Баки не испытывал — ему было неуютно настолько, насколько может быть неуютно человеку, смотрящему в зеркало и видящего там кого-то другого.
Скорее бы уже какая-нибудь парикмахерская, вдруг разозлился на себя Баки. Надо просто постричься, и все будет тип-топ. Справа мелькнула витрина — высокая, длинная, отполированная. Парень в отражении зашагал быстрее, любопытство в его глазах сменилось таким же прохладным — замороженным — спокойствием. Он резко вскинул руку за спину, словно выхватывая что-то из-за плеча. И Баки вдруг понял, что его собственные руки остались в карманах.
— Вам помочь?
— Твою мать! — охнул Баки, резко тормозя.
Витрина кончилась. Мрачный тип внезапно сменился милой светловолосой девушкой, в которую Баки только что чуть не врезался. Девушка придержала дверь и улыбнулась, с интересом разглядывая Баки. Над ее головой висела немного покосившаяся вывеска с крупными буквами «Парикмахерская», чуть ниже корявым почерком было приписано: «Пожалуйста, приведите голову в порядок перед посещением».
— Простите, задумался, — Баки глубоко вздохнул, успокаиваясь. — Это парикмахерская? Здесь можно постричься?
— Да, конечно, — девушка подмигнула. — Симпатичным парням у нас скидка.
— А красивым? — улыбнулся Баки в ответ, перехватывая дверь ладонью и проходя внутрь. Девушка не спешила отходить, и он вскользь задел ее плечом.
— Красивым нет, им и так повезло, — рассмеялась девушка и крикнула в сторону: — Майк, у тебя свободно?
— Да, проходите, — отозвался невидимый Майк, с грохотом уронив что-то на пол.
— Вам вон к тому рыжему недотепе. Не волнуйтесь, стрижет он хорошо.
— Спасибо, — Баки дошел до кресла и сел. Зачатки хорошего настроения резко испарились. Из зеркала на него снова смотрел мрачный патлатый парень.
— Здравствуйте! — повернулся к нему рыжий Майк. — Вам как?
— Как было, — буркнул Баки, оскалился в зеркало и отвернулся.
— Боюсь, как было не получится, я же не...
Баки опомнился и помотал головой.
— Просто постригите, ну, как обычно. Виски покороче, сверху чуть подлиннее.
— Хорошо.
Майк деловито защелкал ножницами вокруг головы Баки. Быстро, аккуратно — щелк, щелк, щелк — только прядки посыпались на плечи, пол, защекотали шею. Майк молчал, мурлыкая себе что-то под нос — это приятно успокаивало.
— Готово.
Баки поднял голову и облегченно вздохнул. Рядом с сияющим Майком сидел симпатичный и хорошо постриженный парень — его Баки знал и с удовольствием ему улыбнулся.
— Отлично.
— Два бакса, — Майк вытер руку об штаны и протянул ладонь Баки. Баки положил три.
— Хорошим мастерам надбавка, — рассмеялся он удивлению на лице Майка и встал. — Спасибо.
— До свидания, заходите еще, — хором отозвались девушка и Майк.
Вокзальный переполох обрушился на Баки, едва он успел завернуть за угол. Голоса людей, крики детей, гул невидимых моторов, писк и невнятное потрескивание громкоговорителя, объявляющего об отправлении и прибытии поездов. Вокруг опаздывали и торопились люди, пробегали суетливые деловые женщины, волочащие за собой детей, мужей и сумки. Стайки подростков, щебеча, сновали туда и обратно, словно пришли на вокзал погулять, а не уехать, суетились служащие вокзала с вечно обеспокоенными лицами. У колонны самозабвенно целовалась влюбленная парочка, на них с завистью косился неприметный паренек в очках, сжимающий подвядший цветок. Баки покружил по вокзалу, замешкался у перрона, оглядываясь в поисках расписания, и едва успел отскочить с пути тяжелой тележки булочника.
Послышался громкий перелив вокзального оповещения.
— Поезд номер 325 отправляется в 5 часов 7 минут. Повторяю, — объявил приятный, чуть потрескивающий голос из динамика. — Поезд номер 325 отправляется в 5 часов 7 минут. Отойдите от края платформы.
— Мистер? — дотронулся кто-то до плеча Баки. Он обернулся. На него смотрела вчерашняя девушка из кино, только теперь на ней было не платье, а ладный дорожный костюм, поверх которого была накинута его куртка. В руке она сжимала ручку небольшого саквояжа и, кажется, была ничуть не удивлена встрече — в отличие от самого Баки.
— Мистер, спасибо вам, — девушка поставила сумку на пол и стянула куртку с плеч. — Вы меня очень выручили.
— Не за что, — опомнился Баки, забирая куртку, и обворожительно улыбнулся. — Такие милые девушки не должны мерзнуть. Не стоило беспокоиться, правда.
— Я бы хотела, чтобы вы тоже не мерзли, мистер, — серьезно ответила девушка, поднимая сумку в поезд и ставя ножку в аккуратном ботиночке на ступень. Обернулась, держась за поручень, и вдруг, наклонившись, аккуратно коснулась губами щеки Баки и провела рукой по его волосам. — У вас все будет хорошо.
— А у меня все плохо? — рассмеялся Баки. Девушка промолчала и, нежно улыбнувшись ему, зашла в поезд.
— ... 7 минут. Отойдите от края платформы, — повторил голос.
Баки сунул руки в карманы и отступил на шаг назад. Затарахтели моторы, поезд дернулся раз, другой — и плавно двинулся вперед, набирая скорость. Лицо Баки обдало холодным ветром. Он поежился и втянул шею в плечи, оглядываясь в поисках расписания или кассы. Взгляд его скользнул по торопящейся куда-то парочке, задержался на киношной афише, пробежался по залу — люди, тележки с едой, указатели выхода. Где же чертова касса, нахмурился Баки и вдруг замер. Под колонной, где еще недавно целовалась парочка, на спине, раскинув руки, лежал мужчина в сером костюме. Баки моргнул и неуверенно оглянулся. Люди сновали мимо, словно ничего не замечая. Словно никого не было, словно это было в порядке вещей — люди, лежащие на вокзалах и не подающие признаки жизни.
— Эй, парень, — Баки осторожно приблизился и присел рядом. Мужчина не был похож на бомжа или пьяницу — аккуратная одежда, дорогие ботинки, приятное умное лицо. Баки аккуратно дотронулся до его плеча. — Парень, тебе плохо?
Мужчина не ответил и, кажется, не дышал. Баки еще раз оглянулся.
— Мэм, тут человеку плохо, — попробовал он окликнуть пробегавшую мимо служащую вокзала. Женщина в форменной одежде посмотрела на него с недоумением.
— Кому? Вам?
— Нет, со мной все в порядке, но...
— Тогда не отвлекайте меня по пустякам, — отрезала служащая и исчезла.
— Но здесь же... Этот парень, — растерянно проговорил Баки, переводя взгляд на мужчину. Тот все так же лежал перед ним — глаза закрыты, не единого признака жизни. Кажется, всё-таки не дышал. Баки потер лоб.
— Черт. Черт, черт, черт. Да что не так с этим днем, а, — выдохнул он наконец и, помедлив, коснулся шеи мужчины. Аккуратно сжал горло, надавил под скулами, пытаясь прощупать пульс.
Под пальцами вдруг панически забилась артерия, судорожно вздрогнула и затихла. Баки отдернул руку так резко, что чуть не упал.
— Боже, что за, — он потряс головой и уставился на распластаное перед собой тело — уже явно и окончательно мертвое. — Эй, да кто-нибудь!
Баки вскочил на ноги и дернул за рукав проходящего паренька. Тот уставился на него с недоумением.
— Парень, ты видишь здесь что-нибудь? Кого-нибудь? — Баки чувствовал себя близким к помешательству, тыкая пальцем в абсолютно реальный, лежащий на полу вокзала труп — пустое место, судя по взгляду его случайного собеседника.
— Я никого не вижу, — осторожно ответил парень, делая шаг назад.
— Совсем никого? — с отчаянием спросил Баки.
— Совсем, — помотал головой парень, делая еще шаг назад и смотря на Баки с испугом. — Извините, мне надо идти...
— Простите за беспокойство, — тихо проговорил Баки и, беспомощно оглянувшись, отступил от лежащего на полу тела. — Извини, приятель, кажется, я ничем не могу тебе помочь.
Он быстро зашагал в сторону выхода, лавируя между людьми. И снова остановился, так резко, как будто врезался в стену, — у дверей неприметного магазина, неловко подвернув под себя руку, лежала женщина. Лица не было видно, черные волосы обволакивали темным покрывалом голову и тонули в луже мутной крови. В этом случае можно было даже не проверять. Баки стиснул зубы и упрямо оглянулся.
— Извините, — обратился он к импозантной даме с собачкой, — Вы видите здесь что-нибудь?
— Да, конечно. Булочную, — несколько удивленно ответила дама. Собачка громко тяфкнула.
Никто ничего не видел. Не видел того лежащего на вокзале мужчину. Не видел ту женщину, лежащую у магазина в луже крови. Не видел старика с развороченным животом на дороге. Не видел мужчину и женщину рядом с телом ребенка — у всех троих были прострелены головы. Мертвые, мертвые люди повсюду — мужчины, женщины, дети, старики, разные лица, возраста, цвет кожи и одежда. Их объединяло только одно: все они были безоговорочно мертвы и совершенно невидимы — для всех, кроме Баки.
— Выглядишь так, будто увидел призрака, парень, — раздался сбоку скрипучий старческий голос. Баки даже не повернул голову, неподвижным взглядом уставившись на распластанного у подъезда хрупкого светловолосого подростка со следами пальцев на тонкой шее.
Кажется, он был двадцать первым.
— Увидел, — тихо и обреченно ответил Баки, с трудом узнавая собственный голос. Невидимый старик рассмеялся, мешая смех с надрывным кашлем.
— Хех, парень, — протянул он, прочистив горло. — Плохие новости для тебя. По ходу, у тебя серьезные проблемы с головой.
В подъезд Баки зашел только через час — никак не мог заставить себя перешагнуть через тело на ступеньках. Шатаясь, он с трудом добрел до двери, дрожащими руками попытался вставить ключ, промахиваясь раз за разом. И чуть не упал, когда дверь резко распахнулась. Его подхватили горячие руки, прижали к себе, обеспокоенно зашарили по телу.
— Баки? Что с тобой? Где ты был? Бак? — беспокойно повторял Стив, но у Баки не было сил даже поднять голову.
— Стив, — выдохнул он, оседая на пол. Стив опустился рядом, не выпуская его из рук.
— Стив. Мертвые люди, — Баки сглотнул, утыкаясь лицом Стиву в грудь, и продолжил глухо: — На улицах. Повсюду, Стив. У нашего подъезда. Мертвые, понимаешь, Стив.
— Какие люди?
— Я не знаю. Старые, молодые. Женщины. Дети. И их никто не видит, Стив. Только я вижу.
— Баки, если их никто не видит, кроме тебя, — осторожно начал Стив, — может, ничего страшного? Ну, бывает иногда, знаешь. Привидится что-нибудь. Поспишь — пройдет.
— Мне плохо, Стив, — еле слышно прошептал Баки, цепляясь за плечо Стива, как утопающий. — У меня такое чувство, будто это я их убил.
Стив резко замолчал и прижал его к себе крепче, словно баюкая. Провел ладонью по волосам, нервно усмехнулся.
— Что ж, трупы, да. Весомая причина. Теперь понятно, почему ты так и не дошел до парикмахерской.
На лицо Баки упала длинная темная прядь.
В окно светило солнце, графитовыми полосами перекладин расчерчивая потертый пол. Солнце не было ни горячим, ни теплым — оно просто давало свет, выполняло свои прямые обязанности, как солдат, исполняющий приказ командира: ни шагу в сторону, ни действием больше.
Джеймс Бьюкенен «Баки» Барнс лежал на кровати и смотрел в потолок. Баки не помнил, как лег, как заснул, как оказался на кровати. Не помнил, как проснулся, — просто внезапно понял, что смотрит на потолок и думает, что надо бы купить вентилятор. Сейчас не жарко, но ведь будет — было? И вентилятор бы обязательно сломался, а Баки бы его долго и безуспешно чинил. Ведь должна же была в их идеальной со Стивом жизни быть какая-нибудь нерешаемая проблема.
Стив. Стивен Роджерс. Капитан Америка.
Стив.
Баки заложил руки за голову, разглядывая потолок, и его губы тронула тень улыбки. Когда он произносил это имя — про себя ли, вслух — внутри теплело и становилось спокойнее. Все остальное начинало казаться несущественным. Баки ни капли не лукавил в разговоре с миссис Дженкинс — он и правда считал, что со Стивом ему больше повезло, чем Стиву с ним. Даже не то, чтобы повезло. Стив был самым лучшим, что только могло быть в жизни Баки, и Баки совершенно не понимал, почему именно ему так повезло. Он не считал себя плохим человеком — не злой, конечно, и не дурак, не трус, лицом вышел, стреляет метко, — но ему явно было далековато до того существа, которое было бы достойно Стива Роджерса. Достойно дружбы Стива Роджерса. Достойно любви Стива Роджерса.
Сам Стив Роджерс о таком бы даже не задумался, подумал Баки и, поморщившись, рывком поднялся с кровати. Стиву не нужны причины, чтобы что-то делать, что-то чувствовать, чтобы жить так, как он живет. Стив — это просто... просто Стив.
Хорошо, что ему нужен Джеймс Барнс.
Волосы снова закрыли лицо. Баки заправил пряди за ухо, оглядываясь в поисках того, чем можно было бы их подвязать. Взгляд упал на забытый Стивом на тумбочке карандаш. Баки вспомнил, как Лиззи, кажется, — темные волосы, зеленые глаза, ладная фигурка? — показывала ему, как можно быстро убрать волосы при помощи любого длинного и тонкого предмета. Тогда это показалось магией — сейчас, к удивлению Баки, собрать волосы в неаккуратный, но крепкий пучок получилось с первого раза.
— Совсем как девчонка, — пробормотал он, трогая прочно засевший в узле на затылке карандаш, и позвал: — Стив?
Стив не ответил. На кухне что-то стукнуло — могло быть окно. Неужели разбилось, подумал Баки и вышел из комнаты. Прошел по пустому коридору мимо темной ванной, остановился на пороге кухни. Было светло и пусто, только занавески колыхались на ветру да мерно постукивала ставня.
Баки сделал шаг, другой — и замер, медленно оглядывая голые стены. Нахмурился. Это же кухня. Здесь готовят еду, едят еду. Готовят на плите, едят на... столе? Почему тогда пусто?
Баки яростно потер лицо руками. Мысли непривычно тяжело ворочались под черепной коробкой и, казалось, что он упускает что-то очень важное, нужное, — но не мог уловить, что именно. Баки надавил ладонями на глаза, до черных пятен, пытаясь собраться, нащупать, поймать. Но только проваливался глубже в мутную вязкую темноту. Неожиданно громко стукнула ставня, зазвенели осколки. Баки вздрогнул, убирая руки от лица. Стеклянная крошка тускло переливалась в солнечном пятне на полу.
Баки смотрел на осколки и не мог вспомнить, что надо с этим делать. Он вдруг ощутил холод и сильную усталость. Нестерпимо захотелось снова лечь: прижаться спиной к большому, теплому Стиву, заснуть, проснуться в той позавчерашней жаре, съесть... что-то, что готовил Стив. Баки повел плечами, отвернулся и побрел к комнате, цепляясь пальцами за стену. Под ногти тут же забилась штукатурка, потянулись следы — четыре долгие глубокие линии на шершавой поверхности — и оборвались у дверного косяка.
В комнате тоже было пусто. Баки снова не смог вспомнить, что должно было в ней быть. Просто вздохнул и двинулся дальше — шаг, еще шаг, поворот. В гостиной что-то тихо играло — опять Стив забыл выключить радио, подумал Баки, тяжело отталкиваясь от стены.
Mister Sandman, bring me a dream
Make him the cutest that I’ve ever seen
В этой комнате тоже практически ничего не было — пустые стены, трепыхающиеся занавески, распахнутое окно и яркое синее небо за ним. Только стоял диван, повернувшись потертой спинкой к окну, да на полу притулилось тихо потрескивающее радио. Шаги давались с трудом, словно к ногам привязали по гире. Под ноги попалось радио. Баки споткнулся.
— Стив, — тихо выдохнул он и тяжело обвалился на диван.
Mister sandman, bring us a dream
Give him a pair of eyes with a come hither gleam
— Баки? — раздался голос из коридора.
Не было сил даже повернуть голову. Гулко стукнул щит, опущенный на пол, за спиной послышались шаги, звякнули кольца занавески, стукнула ставня, другая.
— Ты чего сидишь с закрытым окном, жарко же.
— Стив, — повторил Баки и медленно поднял руки, приподнимая в защитном жесте воротник рубашки. — Стив? Стив.
Give him a lonely heart like Pagliacci
— Что, Бак?
— Мы переезжаем?
— Почему ты так решил? — ровно спросил Стив.
— Ничего нет, — Баки дернул головой.
— А что должно быть?
— Должно быть... Что-то.
Стив промолчал. Левое плечо вдруг зачесалось. Баки неосознанно потер его, еще сильнее — зацепил ногтями ткань, дернул, оставляя на рубашке крошки штукатурки.
— С плечом что-то, Стив.
— Что с плечом, Бак?
— Чешется, — Баки стиснул пальцы, дернул плечом. — Сильно.
— Неудивительно, — мягко ответил Стив. — Место стыка плохо сделано.
— Какого... стыка?
— Стыка с протезом.
— Каким протезом, что ты несешь?
— Который заменил твою левую руку, Бак.
Баки вдруг понял, что под пальцами пусто. Он опустил взгляд и замер — вместо левой руки висел окровавленный обрубок, почерневший от свернувшейся крови, белеющий торчащим осколком кости. Больно не было, было страшно — так страшно, что Баки захлебнулся криком, отчаянно дернулся. Но не смог пошевелиться. На ключицу холодом легла металлическая пластина, еще одна, еще — одна за другой, выстраивая руку, блестящую, пощелкивающую сочленениями, с красной звездой на плече. Баки увидел, как судорожно сжались и вцепились в подлокотник его хромированные пальцы.
— Стив, Стив! Что это, Стив, — заорал он, чувствуя, как бешено колотится сердце, с усилием выворачивая голову. — Стив!
— Я люблю тебя, Джеймс Бьюкенен Барнс, — помолчав, ответил Стив и наконец повернулся лицом. Множеством лиц, сменяющих друг друга, как будто кто-то листал большой старый фотоальбом в поисках нужной фотографии и никак не мог ее найти. На запястья Баки змеями легли фиксаторы, вжимая руки в подлокотники, сдавило виски.
— Стив! — Баки захрипел, дернулся еще раз, выгибаясь дугой. Комната вздрогнула вместе с ним и исчезла.
Кто-то кричит, Стив...
Mister Sandman, bring us
Стив...
Please, please, please
Пожалуйста....
Mister Sandman, bring us a dream
— Господин Пирс, процесс обнуления объекта Зимний Солдат успешно завершен.
Бонус | 1733 словаБаки редко улыбался - до сих пор не верил, что есть чему радоваться.
Баки постоянно трогал себя за волосы - до сих пор не верил, что они не отрастут обратно.
Баки не кричал по ночам - но до сих пор не говорил, что ему снится.
Но Баки вернулся.
Утром Стив опять нашел его сидящим на кухне и с энтузиазмом поедающим йогурт. Ложка позвякивала в металлических пальцах, постукивала об зубы. Баки резко вскинул голову на звук шагов и улыбнулся, увидев Стива.
- 6 часов утра, Баа, - Стив протяжно зевнул и помотал головой. - Баки, тебе надо больше спать.
- Проголодался, - пожал плечами Баки и, отложив ложку, опрокинул остатки йогурта прямо в рот. Стив оперся спиной на дверной косяк и засунул руки в карманы домашних штанов, скользя взглядом по взъерошенным волосам, сосредоточенному лицу, поджарому сухому телу. На Баки хотелось смотреть, постоянно трогать, удостоверяться каждую секунду что он действительно здесь. Стив тоже все еще не верил. Баки бросил на него быстрый взгляд и, зажав ложку в зубах, принялся открывать очередную баночку.
- Приготовить что-нибудь?
- Валяй, - невнятно согласился Баки и возмущенно взмахнул вынутой изо рта ложкой. - Этой современной едой совершенно невозможно наесться.
- Яичница сойдет? Я не особо умею готовить.
- Не хватало еще, чтобы ты хорошо готовил, - пробурчал Баки, изучая опустевший стаканчик. Отставил его и откинулся на спинку стула, насмешливо глядя на Стива. Стив пожал плечами и скрылся за дверцей холодильника. Баки притих, судя по звуку крутя ложку в пальцах левой руки.
- Какие планы на сегодня?
- Никаких, - Стив улыбнулся, выныривая из холодильника с упаковкой яиц. Плечи Баки заметно расслабились. - После пробежки можем погулять по городу.
Баки не ответил, только сощурился глядя в окно. Ложка в его руке все еще позвякивала, но размеренней, спокойней. Стив щелкнул плитой, со стуком опустил сковородку на конфорку. Зашипело масло.
- Можем, - наконец проговорил Баки и повернул голову, пристально и беззастенчиво рассматривая Стива. На его губах мелькнула улыбка - теплая и немного неуверенная. Стив улыбнулся в ответ и отвернулся обратно к плите. - Надеюсь, ты не пропускаешь из-за меня что-нибудь действительно интересное.
- Не пропускаю.
- Стив. Ты только и проводишь время, что со мной.
- Угу, - невнятно согласился Стив, пробуя яичницу.
- Неужели у тебя нет занятий повеселее?
- Задания бывают.
- Это не веселые занятия.
- Точно.
- Стив.
- М?
- Что тебе нравится?
Стив помолчал, сосредоточенно жуя, потянулся к полке за солью.
- Ты, - четко ответил он. Баки издал неопределенный звук.
- Стив. Неужели ты не любишь что-нибудь...
- Я люблю тебя, Джеймс Бьюкеннен Барнс, - вздохнув, перебил его Стив. - Хватит уже...
За спиной что-то хрустнуло и он резко обернулся. Баки застыл, сжав кулаки и лицо у него было абсолютно белым. Металлические пальцы левой руки неприятным скрипом вжимались в ладонь. На полу валялись покореженные обломки ложки.
- Баки? - осторожно позвал Стив.
- Нет. Нет, нет, нет, - прошептал Баки с остекленевшим взглядом. - Стив.
Его начало мелко трясти, дыхание участилось, губы беззвучно шевелились.
- Баки, - снова попытался Стив, делая шаг вперед.
- Стив, - жалобно отозвался Баки, поворачивая голову на голос. Он смотрел прямо на Стива, но словно не видел его. - Я не вижу твоего лица.
- Бак, но я же здесь, перед тобой, - растерянно позвал Стив, но Баки его не слышал. За спиной запахло горелым.
- Сейчас будет... плохо, - тихо и четко проговорил Баки и скривился, как от боли. Неровно стоящий стол под его руками заколотило об пол. Кресло, он же сидит, охнул мысленно Стив и бросился вперед. Сжал плечи - горячее живое и холодное металлическое - дернул вверх, ставя Баки на ноги. Тряхнул раз, другой, удерживая на весу тяжелое тело - ноги Баки не держали, он безвольно, запрограмированно обмяк, только крепко стиснул зубы и рвано, часто дышал. Пульс под левой рукой Стива бился как безумный.
- Баки, Баки! На меня смотри, - рявкнул Стив и тряхнул его еще раз, сильнее. Голова Баки мотнулась, но взгляд оставался все таким же остекленевшим. Левая рука со щелчком рекалибровалась, дернулась и вцепилась пальцами Стиву в предплечье. Стив зашипел от боли, но руки не разжал.
- Стив. Стив? - выдохнул Баки, шаря пустым взглядом по лицу Стива и болезненно стискивая пальцы.
- Я здесь, Баки, - со злостью проговорил Стив и, резко дернув Баки на себя, прижался ртом к приоткрытым губам. Баки вздрогнул, его дыхание резко участилось, а пальцы на предплечье сжались еще сильнее. Стив, не обращая внимания на боль, перехватил его свободной рукой за спину, обхватывая ладонью затылок, прижимая к себе. И задышал вместе с Баки - глубже, спокойнее с каждым вдохом. Баки чуть дернул головой, успокаиваясь, прикрывая глаза. Болезненно стиснутые зубы разомкнулись и Стив углубил поцелуй, аккуратно трогая языком напряженный рот, задевая губами чуть отросшую щетину. Его пальцы осторожно поглаживали короткие, взмокшие волосы на затылке. Баки тихо выдохнул Стиву в рот и бессознательно приоткрыл губы сильнее, отзываясь на поцелуй. Его левая рука снова тихо щелкнула, расслабляясь и Стив позволил себе поморщиться. Баки моргнул, еще раз, словно снимая с глаз пелену и немного отстранился, растерянно всматриваясь Стиву в лицо.
- Я здесь, Бак, - мягко сказал Стив. Его ладонь все еще лежала на затылке и он успокаивающе водил подушечкой большого пальца где-то у Баки за ухом. Баки перевел взгляд на свою руку, застывшую в миллиметрах от предплечья Стива - на здоровый багровый синяк, расплывающийся по коже уродливым пятном.
- Я тебе, - хрипло начал Баки, прочистил горло и продолжил. - Я тебе руку сломал?
Он не отрываясь смотрел Стиву на предплечье. Стив выпрямил локоть, покрутил кисть, тихо хмыкнул.
- Нет, все в порядке, - Баки поднял на него нечитаемый взгляд. - Бак, правда, все в порядке.
Баки молчал, кусая губы. Стив тоже больше ничего не говорил, не спрашивал, только сжал пальцы на загривке Баки, когда тот едва заметным движением попытался отстранится.
- Каждое гребаное обнуление, - наконец, глухо проговорил Баки. - Каждый раз я... Я вспоминал тебя. Нет, даже не так. Я проживал жизнь с тобой. Когда неделю, когда месяц, когда всего день-два. Это была хорошая жизнь. Хорошие жизни. Там у нас все было хорошо. У нас так никогда не было. Раньше всегда было ожидание войны, боязнь, что тебя призовут. Ожидание того, что призовут меня. Я не хотел идти на войну, знаешь, Стив. Я так не хотел. Я боялся. Но еще больше я не хотел, чтобы пошел ты. И еще больше боялся за тебя. И там, в плену. Меня утешала только мысль о том, что ты в безопасности. Ты хотел умирать за страну, а я. Я эгоистично умирал за тебя.
Голос Баки прервался. На скулах Стива ходили желваки, но он молчал и Баки, облизнув пересохшие губы, продолжил.
- А потом... Потом ты меня спас - уже не худенький болезненный Стив, а здоровый Стивен Роджерс, Капитан Америка, наконец-то соразмерный своим огромным идеалам. Ты был именно тем человеком, который это заслужил, только ты и никто другой, Стив. Я был рад за тебя, Стив, - Баки сглотнул. - Правда. Только я все равно за тебя боялся. И ты рвался в бой, а я... Я шел за тобой и ждал, так ждал, что война закончится, что мы сможем... А потом все закончилось. Лучше бы закончилось, конечно - честно, Стив, я предпочел бы просто и банально сдохнуть, чем второй раз... Чем все это.
Баки, на миг зажмурившись, повел головой и сжал кулаки.
- И то, что мы сможем... То, что смогли бы - я и видел во время обнулений. Я этого слишком сильно хотел, это желание невозможно было просто выжечь из моей головы. Правда потом я все равно забывал, - лицо Баки исказила гримаса, словно ему было больно. - И эти жизни - их было много, я не хочу думать, сколько - они все были немного разными, но в них у меня всегда было две руки, короткие волосы и ты - всегда был ты. Со мной. Мы жили вместе, ходили в кино, ты готовил завтрак - ха, там он у тебя тоже вечно пригорал. И ты приходил с заданий - всегда приходил, ложился рядом и мне становилось тепло и спокойно. Ты знаешь, мне же было холодно. Часто было.
Баки помолчал. Стив смотрел на него, ничего не говоря, только пальцы на затылке сжались чуть сильнее.
- Только я никак не мог увидеть твоего лица. И всегда, всегда все заканчивалось одинаково. У меня отрастали волосы, я их стриг там, а они опять отрастали - ты знаешь, они не сильно заморачивались над моей гигиеной, ха. Хотя снайпер с длинными волосами, это же просто смешно, серьезно. Волосы в глаза лезут. Странно, что они просто не брили меня налысо.
Баки дернул уголком губ и взглянул на Стива - прямо, мрачно, отчаянно.
- Я смотрел в зеркало - и не узнавал себя. Я видел трупы на улицах - и не узнавал их. Исчезали вещи, мебель - и под конец оставалась только пустая квартира. И я не мог вспомнить, что же исчезло. И левое плечо - оно чесалось, кололо, болело, и я не мог понять почему. А ты говорил: Баки, посмотри, у тебя ведь протез вместе руки. Ты говорил: я люблю тебя, Джеймс Бьюкеннен Барнс. И поворачивался ко мне. И я смотрел на тебя и не мог вспомнить твое лицо, Стив. А потом я слышал как кто-то кричит и открывал глаза. Уже... Зимним солдатом. Кричал, видимо, я. Этого я не помню, - Баки невесело усмехнулся. - Наверное, это было больно.
Сбоку от Стива что-то зашипело и они синхронно повернули головы.
- Стив. Твоя яичница, - Баки потер лоб и через силу улыбнулся. - Она сгорела.
- Я совершенствуюсь, - ответил Стив, оглядываясь, и глубоко вздохнул. - Бак, слушай...
- Все в порядке.
- Нет, я...
- Нет, Стив, - Баки потряс головой и посмотрел Стиву в глаза. - Теперь все правда. Правда в порядке. Я же вижу твое лицо.
Стив молчал, недоверчиво глядя на Баки и тот не удержался от смешка.
- А знаешь, - Баки перехватил Стива за поясницу, дергая на себя. И Стива повело на Баки, так легко, словно он был восемнадцатилетней тощей девчушкой, а не здоровым парнем весом за центнер. Баки прижал его к себе, крепко, обхватывая широкую спину обеими руками и чуть отвел назад голову, глядя в глаза. - Есть еще кое что, что можно сделать. Ну, чтобы я был уверен, понимаешь.
- Что? - серьезно спросил Стив. Его спина расслаблялась под руками Баки, но сам он был собран, готовый сделать все, о чем бы Баки сейчас не попросил.
- В этих жизнях было еще кое-что. Точнее, кое-чего не было.
- Чего?
Баки потянулся к его уху с самым серьезным видом и негромко проговорил, задевая губами кожу:
- Секса.
URL записиЭтот фик писался не к фесту, он писался просто так.
Он был рожден из комикса про отрубленную голову Росомахи и панду, идеи andre; и этой песни:
Прослушать или скачать Portishead Moloko Fun For Me бесплатно на Простоплеер
Люблю я его безмерно. Страдала при его написании, что те ежики. Плакала, кололась, жаловалась andre;, мучила выхарканными с кровью кусками несчастную забавная, выла, но писала. Дописала в Лондоне на телефоне, проебав целый день на сидение в номере и ничуть не жалею. Отдала на фест, поплакала и дописала бонус (благодаря забавная же, кстати, и написала - скажите спасибо) - конечно, с ХЭ. За бонус мне немного стыдно, потому что видно, как я дрочу вприсядку на свои кинки. Но совсем немного. Потому что - кто читал фик, те поймут, кто только прочтет - те тоже. Арт - да, опять же, моих организаторских рук дело. Сам фик на фесте тут. Отдельно, конечно, хочется выразить все те эмоции, которые меня постигли при чтении отзывов и при виде результатов голосования.результатов голосования.
Спасибо, чуваки
Итак.Название: Хорошая жизнь (восстановлено)
Автор: Шкав
Бета: andre;
Пейринг/Персонажи: Стив/Баки
Размер: мини (6,648 слов)
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Хорошая жизнь Стива и Баки с неожиданным концом.
Прослушать или скачать The Dandy Warholes Sleep бесплатно на Простоплеер
ЧитатьБаки проснулся от яркого, бьющего в глаза света. Поморщился и рывком перекинул сонное, раскаленное солнцем тело в тень.
— Стив! — позвал он, приоткрыл один глаз, затем второй.
В комнате было пусто. Только ветер колыхал занавески. Баки пошарил по кровати рядом с собой — простыня под пальцами была еще немного теплая. Встал, наверное, недавно.
Воздух плавился от жары — сегодня обещали грозу, но пока солнце успешно отвоевывало свое право на тяжесть в теле и гудящую голову. Казалось, будто мозг варили в кастрюле на обед — кипящая вода, пар и подпрыгивающая крышечка. Спать уже не хотелось, но и вставать — тоже. Тело словно прилипло к кровати, вялое, мокрое, жаркое. По виску скатилась капля пота.
— Спасибо, что задернул занавески, — пробурчал Баки вслух и сел, опустив ноги на пол. Пошевелил пальцами — пол был прохладным. Наверное, на нем было бы приятно полежать, подумал Баки и вздохнул. Потер лицо, размазывая по лбу пот, и взъерошил влажные волосы.
Негромко тикали часы, за окном был слышен стрекот птиц, шум проезжающих машин, звонкие голоса: какая-то Джесси громко обсуждала с подружкой Майка, который отлично целуется. Как в такую жару можно думать о поцелуях, вяло подумал Баки.
Где-то сверху издевательски поскрипывал сломанный вентилятор. Баки задрал голову и сощурился — он уже долго и безуспешно пытался его починить, но никак не мог понять, в чем причина поломки. Стив уже предлагал вызвать мастера, пару раз пытался даже предложить свою помощь. Но Баки был неумолим — это уже был вопрос принципа: кто кого. Пока счет был 8:0 в пользу вентилятора.
9:0.
Баки досадливо стукнул пальцами по лопасти — вентилятор скрипуче крутанулся и замер, — и спрыгнул с кровати. Задернул шторы, подхватил валяющиеся на полу штаны и вышел в коридор, шлепая босыми пятками по полу. Щит Стива привычно стоял у входной двери и, проходя мимо, Баки не удержался, чтобы не задеть его костяшками пальцев. Прислушался к гулкому звуку — боммм! — и прошел дальше к ванной. Клубы пара, вырвавшиеся из-за двери, словно обхватили его мокрыми горячими лапами и затянули внутрь. Тень Стива — большая, широкоплечая, — маячила за занавеской, шумно фыркая.
— Доброе утро, — пробурчал Баки, проходя к раковине. — Как ты можешь в такую жару мыться горячей водой? Устроил какой-то паровой ад, я даже в зеркало не могу посмотреть.
— Ты красивый, не волнуйся, — добродушно хохотнул Стив. — Нет, серьезно. Зачем тебе зеркало? Ты бреешься-то раз в полгода, дай бог.
— Может быть, сегодня как раз тот счастливый день, — неразборчиво пробормотал Баки, опираясь на раковину и с удовольствием подставляя макушку под ледяную струю.
Вода тут же облепила короткие волосы, огладила загривок, колющими струйками потекла по щекам. Баки чуть повернул голову, ловя широко открытым ртом струю, сделал шумный, жадный глоток.
— О, да.
— Из под крана пить вредно.
— Ммм. Я даже не буду тебя никуда посылать, мне почти хорошо.
— Плохо спал?
— Могло бы быть и лучше, если бы кто-то не наваливался на меня всю ночь своей жаркой здоровой тушей, — это прозвучало почти недовольно, и Стив насмешливо хмыкнул. — И окно мог бы закрыть. Я чуть не поджарился заживо.
— Хочешь, чтобы я дал тебе сегодня выспаться? — голос Стива зазвучал прямо у самого уха, щекоча дыханием кожу. Горячее тело прижалось со спины, большие руки обхватили под грудью. Баки откинул голову Стиву на плечо, чувствуя, как капли прохладной воды с волос просачиваются между их телами.
— Я этого не говорил.
— Хорошо, — Стив улыбнулся ему в шею. Вздернул руки, обхватывая голову, отстраняя от плеча. Прижал ладони к вискам, пальцы ко лбу, прикоснулся губами к макушке. С силой провел по мокрым волосам — по спине Баки скользнул холодок, — и отстранился.
— Приходи в себя и на кухню. Я сделаю завтрак.
— Оу, — Баки подхватил с дивана разбросанные рисунки и упал на него, закидывая ноги на подлокотник. — Что-то новенькое?
— Бак. У тебя же волосы еще не высохли. — Стив вошел следом, проскользнул за спинкой дивана. Скрипнула дверца шкафа.
— Угу. — Баки поднял руку с листом над лицом, разглядывая рисунок.
— Намочишь обивку, Бак.
— А в этом что-то есть.
Стив вздохнул и промолчал.
— Стив.
— М?
— Но это же совершенно ужасно.
— Что?
— То, что ты еще и рисуешь.
— Ты преувеличиваешь. Все не так плохо, — рассмеялся Стив, шурша чем-то в шкафу.
— Нет, ты не понимаешь! Представь себе, — оживился Баки, чуть не уронив листы себе на лицо, — подходит к тебе, милой, но не хватающей звезд с неба девушке, такой вот парень, как ты.
— Какой — такой?
— Ну. Голубоглазый светловолосый красавчик. Здоровый, как лось. Вот с такими плечами, — он вскинул руки с растопыренными пальцами в размашистом жесте, — и трепетным взглядом. Буквально пять минут назад завязавший бантиком, ну, не знаю, фонарный столб.
— Я не могу завязать бантиком фонарный столб, — педантично заметил Стив.
— Стив!
— Прости, слушаю.
— И такой: «Вы знаете, вы такая красивая». Пуф! — Баки изобразил звук выстрела и уронил руку на сердце в драматичном жесте, — «Я бы вас нарисовал». Пуф! Уже не встанет, понимаешь? «Я на самом деле просто художник» и еще этот твой растерянный, смущающийся видок. Пуф! Контрольный в голову. Аах! — Баки изобразил томный умирающий стон. Стив издал невнятный звук, сдерживая смех, и с легким хлопком закрыл дверцу.
— О боже.
— Что?
Стив отошел от шкафа. Звук легких шагов замер где-то у окна, звякнули кольца, на которых висела штора, стукнула ставня. Повеяло ветерком.
— О боже, Стив.
— Да что?
— Я же живу с убийцей! — драматично прошептал Баки. Искренний, раскатистый хохот Стива заполнил комнату.
— Какая у тебя страшная жизнь.
— У меня хорошая жизнь, Стив, — Баки, еще посмеиваясь, приподнялся с дивана, но Стив уже вышел. — Голубоглазый убийца, уютная квартирка, знаешь, — он повысил голос. — Подгорелый омлет по утрам.
— Эй! Я слежу за ним! — с притворным возмущением отозвался Стив, гремя посудой на кухне. Стук — одна тарелка, стук — другая, щелчок плиты, звук разливаемого кофе, хлопок холодильника.
— Как вчера?
— Еще слово — и будешь готовить сам. Молока?
Баки снова улыбнулся теплу в его голосе. Потянулся, отложил рисунки.
— Нет, не люблю же.
— Прости, все время забываю. Черт!
— Что такое?
— Уже час дня. Бак, прости, не успею с тобой позавтракать. Перехвачу по дороге что-нибудь, — раздались шумные глотки, чашка стукнула об раковину. — Весь омлет твой, — быстрые шаги Стива послышались в коридоре, гулко звякнул щит.
— Роджерс, ты свинья, — досадливо протянул Баки, закладывая руки за голову.
— Свинья на службе отечества, — усмехнулся Стив уже в дверях. — Слушай, сегодня вечером в кинотеатре по соседству хороший фильм, давай сходим.
Баки вздохнул.
— Во сколько?
— В 10. Я могу опоздать, но приду обязательно. Если что — начни смотреть без меня, не жди.
— Так точно, Капитан, — Баки не глядя вскинул руку. Уронил обратно на диван, помолчал, пожевал губу. — Точно справишься без меня?
— Я постараюсь.
— Нет тебе веры, мелкий, — усмехнулся Баки. — Будь, ладно?
— Как и всегда, Бак.
Хлопнула входная дверь, и все стихло. Баки нехотя поднялся и, нарочито шаркая, побрел к кухне. Есть уже не хотелось, но Стив же старался. Баки привалился плечом к косяку, разглядывая накрытый стол.
Тоска. И двойная порция подгоревшего омлета.
Конечно же, он проспал. Заснул над книгой и проснулся уже затемно. Солнце почти зашло, но воздух, казалось, накалился еще сильнее в преддверии грозы — навалился душной подушкой на лицо, звоном отзываясь в ушах. Баки протяжно, с поскуливанием зевнул и с трудом выпрямился над столом. Тело ломило от неудобной позы, левая рука затекла. Баки поморщился, выпрямляя локоть. Пошевелил пальцами, лениво сжал и разжал кулак, принялся растирать запястье. Тиканье в сонной комнате вдруг послышалось особенно громко, и Баки, заторможенно потирая руку, перевел взгляд на часы. Они показывали без двадцати десять.
Без двадцати десять. Десять. Кино. Стив.
— Твою мать! — стул с грохотом полетел на пол.
Баки заметался по комнате, пытаясь найти уличную одежду. Штаны обнаружились под кроватью, футболка — на ней, но под покрывалом, куртка — на шкафу. Баки подпрыгнул, стягивая ее за свисающий уголок, и чуть не уронил себе на голову. Накинул, сунул руки в карманы, проверяя деньги, ключи и сигареты. Зеркало в прихожей насмешливо отразило всклокоченные волосы, сонные полоски на небритой щеке и голубые глаза с усталыми морщинками в уголках. Мол, смотри на себя, красавчик, раз хотел, любуйся. Баки вздохнул, отвернулся, не глядя сунул ноги в ботинки и выпал за дверь.
На улице уже царила та полупрозрачная темнота, в которой вот-вот начнут зажигаться уличные фонари. Окна домов мерцали теплыми желтоватыми квадратами. Темные силуэты деревьев тянулись лапами веток к этому уютному свету. Мимо сновали люди, словно подгоняемые набухшими грозовыми тучами, казалось, что знакомые — здесь все казались знакомыми, и это было приятное чувство. Кто-то и правда знал, даже поздоровался — привет, Джеймс, как дела. Баки не узнал голос, но откликнулся вслед, мол, привет, нормально, как сам. Усмехнулся и прибавил шаг, не дожидаясь ответа.
Кинотеатр располагался буквально через два перекрестка, но все равно стоило выйти раньше. Еще ведь и билеты надо купить. Интересно, думал Баки, провожая взглядом странно одетого парня в огромной шляпе, на что Стив его потащил. Романтическая комедия? Детектив? Ужасы? Вероятно, Стив и сам не знал — вопреки своей рассудительности, любви к планам и расписаниям, в кино Стив предпочитал ходить наобум. Он никогда заранее не уточнял, что будет идти, — просто выбирал понравившееся название из афиш. Этакий маленький сюрприз самому себе. С сюрпризами же всегда так: никогда не знаешь, понравится он тебе или нет, и неважно, кто его тебе делает.
На самом деле, конечно, это попахивало детскими играми с самим собой: «О, мистер Джонсон, возьмите чаю», — говоришь ты одним голосом, и отвечаешь себе: «Спасибо, мистер Райли», — другим. Но Баки даже не думал упрекать Стива — по большей части, играть в детстве с другими детьми Стиву приходилось нечасто, да и сюрпризы были в основном неприятными. До появления Баки в его жизни.
Там уже появились и игры, и приятные сюрпризы — Баки так нравилось видеть улыбку на лице Стива, смущенную, благодарную, при виде нового альбома или набора карандашей. И уже не имело значения, сколько ночей подряд он работал, чтобы скопить на это деньги.
Это было так здорово. Баки невольно улыбнулся этим воспоминаниям. Проходящая мимо девушка робко расцвела в ответ, по ошибке приняв улыбку на свой счет. Баки виновато опустил голову и плавно завернул к кинотеатру. Как только он ступил под козырек, грохнул гром, и на землю обрушился ледяной ливень.
Улица опустела почти мгновенно — кто-то побежал домой, кто-то спрятался под навесы соседних зданий. Баки нашел взглядом часы: без пяти минут десять. Стива нигде не было видно. Наверное, опаздывает, как и предупреждал. Баки оглянулся на кассы, сжал пачку сигарет в кармане: сначала покурить, а потом купить билеты, или наоборот? Курить хотелось, конечно, сильнее. Баки вздохнул, подошел к кассе и впился глазами в расписание.
— Здравствуйте, можно билет на фильм, который, мм, в десять часов идет?
— Касабланка? — вежливо уточнила кассирша.
— Наверное. Он же один в десять? — Баки рассеянно ей улыбнулся, снова оглядываясь в поисках Стива.
— Да, вам один билет?
— Нет, два. — Баки повернулся обратно, успев отметить разочарование, промелькнувшее на лице девушки. — Места еще можно выбрать?
— Конечно, зал почти пустой.
— Тогда давайте последний ряд, где-нибудь посередине.
— Вот, пожалуйста.
— Спасибо вам большое.
Баки сгреб в горсть сдачу вместе с билетами и отошел, на ходу засовывая их в карман. Три минуты до начала фильма. И где Стива носит?
Баки встал под самым краем козырька, чувствуя дождевую морось на лице. Темень стояла непроглядная — не разглядеть ничего. Баки вздохнул и выудил из пачки сигарету. Сунул в зубы, поджег и с наслаждением затянулся. И тут внезапно что-то большое и мокрое налетело на него из темноты.
— Ой, извинит-т-те, п-п-пожалуйста!
— Да ничего... — откашлялся Баки. Дым слишком резко попал в лёгкие. Что-то большое и мокрое оказалось худенькой, светленькой и насквозь промокшей девчушкой в тонком платье.
— Я так т-т-торопилась от дождя, понимаете. До дома д-д-далеко. Г-гуляла с подружками. П-п-простите, — она приплясывала на месте, засунув руки под мышки. Баки улыбнулся. Зажал сигарету зубами, пошарил в карманах куртки, переложив все, что смог найти, в брюки.
— Вот, возьмите, — добродушно сказал он, накидывая куртку девушке на плечи, и ободряюще хлопнул ладонью по спине.
— Но... Но как же я вам ее верну? — девушка вцепилась в края куртки, смотрела изумленно.
— Никак, — Баки поискал глазами урну, не нашел и выбросил окурок в лужу. — Вы меня извините, я в кино опаздываю. Не заболейте.
— Спасибо...
Баки рассеянно улыбнулся еще раз, пожал плечами — мол, было бы за что, — и зашагал к входу в зал.
— Ваш билет?
— Вот, пожалуйста. Слушайте, со мной еще мой друг, но он опаздывает. Можно я вам оставлю билет, а когда он подойдет — вы его пропустите?
— Конечно. Ваш билет — последний ряд, 9 место. И 8 — вашего друга.
— Да. Он такой здоровый, высокий, светловолосый. Если при взгляде на лицо почувствуете желание наносить добро и глубокое чувство патриотизма, — это точно он.
— Хорошо, я запомню.
— Спасибо.
— Приятного вам просмотра.
Зал и правда был полупустым — едва ли можно было насчитать хотя бы пятнадцать человек. Несколько парней в самой середине, девичья компашка на первых рядах, две слипшиеся парочки по краям. И полностью пустой задний ряд. Слава богу. Баки с наслаждением опустился в удобное кресло и вытянул ноги. Зал плавно погрузился во мрак, зажегся экран.
— Кинокомпания «Warner Brothers» представляет: Хамфри Боггарт, Ингрид Бергман...
Бергман — это хорошо, подумал Баки и с любопытством вытянул шею. Кажется, Стив выбрал неплохое кино. Хорошо бы он, конечно, еще и сам посмотрел.
— Зачем я тебя так люблю?
Баки увлекся фильмом и не сразу понял, что эту экранную фразу вторит ему в ухо другой, тихий и знакомый голос. Сухие губы прикоснулись к виску, мокрая, но горячая ладонь легла на запястье.
— Глубокое чувство патриотизма, значит?
— Немного опоздаю, значит? — беззлобно парировал Баки, и, наконец расслабляясь, откинул голову Стиву на плечо. — Какой ты мокрый.
— Попал под ливень, — виновато прошептал ему в ухо Стив. — Извини.
Его пальцы нежно поглаживали запястье Баки. От этого по телу разлилось приятное тепло. Губы коснулись мочки уха, прохладный нос зарылся в волосы.
— Окосеешь, если будешь так смотреть, — хрипловато сообщил Баки, прикрывая глаза и слегка ведя головой. Стив невнятно хмыкнул, прихватывая чувствительную кожу под скулой, и неуверенно потянулся ртом ко рту. Они столкнулись губами, и кто-то из них — а может, и оба, — прерывисто выдохнул. Баки сдвинул колено. Стив зеркально — тоже, и вздрогнул от соприкосновения, прижимаясь сильнее. Сквозь мокрую ткань жгла горячая кожа, весь Стив был раскаленный, как печка, — Баки даже краем сознания удивился, что одежда на нем еще не высохла сама собой. В ушах отчетливо звенело. Стив сильнее сжал его запястье, пригладил пальцами участившийся пульс. Баки прикусил Стиву губу. Стив беззвучно застонал ему в рот.
— Луи, мне кажется, это начало отличной дружбы, — громогласно заявил экран. Баки замер, пытаясь удержать расползающиеся уголки губ, и прерывисто задышал носом. Стива тряхнуло раз, другой. Он тоже смеялся.
— Это конец, Бак. Я выйду первым, хорошо? — Стив глубоко вздохнул, успокаиваясь, и поднялся, с сожалением отпуская руку Баки.
— Давай. Только меня дождись.
— Куда я денусь, — тихо хмыкнул Стив. Свет в зале зажегся за секунду до того, как он вышел, высветив сияющий нимб волос.
Домой шли молча, под редкими каплями затихающего дождя. Стив брел медленно, его немного пошатывало. Одежда на нем так и не высохла. Баки жевал не прикуренную сигарету, смотрел ему в спину и мрачно думал о чертовых заданиях, которые могут довести даже неутомимого Капитана Америку. Стива, его Стива. Руки в карманах сжались в кулаки. Баки опустил взгляд, разглядывая брусчатку под ногами.
— Эй. Мы почти дома.
Баки вскинул голову. В дверях подъезда замер светловолосый силуэт, устало привалившись к косяку.
— Бак?
— Все в порядке, Стив. Ты иди, — Баки неопределенно помахал рукой в воздухе, другой нашаривая в кармане зажигалку. — Грейся, переодевайся, наводи марафет. Я покурю и приду.
Стив укоризненно помолчал — конечно, он все понимает, всегда понимал, — но кивнул и растворился в темноте проема.
Баки отвернулся, поднося руки к лицу. Щелкнул зажигалкой и прерывисто втянул в легкие пряную смесь табачного дыма и свежего дождливого воздуха. Пальцы подрагивали, торопливо прижимая сигарету к губам. Затяжка, еще одна — только успевал вспыхивать нервный огонек. Баки стряхнул пепел и чертыхнулся, попав на ботинки. Прикрыл на секунду глаза.
— Успокойся, Барнс, — вполголоса осадил себя он. Глубоко затянулся, досасывая сигарету, метко запустил окурок в урну у входа в подъезд и пинком открыл дверь.
Квартира встретила его сонной тишиной и полумраком. Стив уже, по всей видимости, спал. Последнее, что хотел бы сделать Баки — это разбудить его. Тихонько стукнули об пол ботинки, звякнули ключи, щелкнул замок входной двери.
— Бак? — голос Стива был сонным, но профессионально настороженным. Тихо чертыхнувшись, Баки обогнул угол неуклюже примостившейся у двери тумбочки и заглянул в комнату.
— Да кто же еще. Я тебя разбудил?
— Мм. Нет. Я только лег, — невнятно отозвался Стив, тут же расслабляясь. — Ты... рядом... — мысль прервалась в протяжный зевок. Стив снова провалился в сон. С шумом вздохнул, выдохнул и мерно задышал.
Он так толком и не разделся, лишь скинул мокрую куртку. Баки подобрал ее с кровати и перекинул на стул, ложась на освободившееся место. Матрас под его весом прогнулся, тихонько скрипнули пружины. Баки подложил левую руку под голову, ладонь правой руки осторожно приложил к широкой спине Стива. Провел вниз по позвоночнику, от лопаток до поясницы, нежным, успокаивающим движением. Футболка там чуть задралась, и Баки не удержался — огладил пальцами полоску кожи. Рука скользнула дальше под футболку — по ребрам к животу, притягивая горячее сонное тело к себе. От волос Стива пахло потом, дымом и немного — шампунем, чудом не выветрившимся за день. Баки уткнулся носом ему в загривок. С наслаждением вдохнул запах, мягко коснулся губами позвонков. Стив беспокойно пошевелился, нашаривая рукой его руку. Нашел, сжал и спокойно вздохнул — словно еще одно важное задание выполнил. Баки улыбнулся, чувствуя, как скопившееся за день напряжение начинает отпускать.
Еще раз коснулся губами сонного затылка и закрыл глаза.
Утро, а точнее, поздний день встретил Баки сумрачной прохладой и приятной свежестью в голове. К горячему телу Стива было приятно прижиматься. Каким образом они так перевернулись ночью, Баки не помнил, но Стив лежал теперь сзади, по-собственнически закинув тяжелую руку на плечо. Спиной ощущалось равномерное, как часы, биение сердца. Вдох, выдох. Дыхание теплом оглаживало загривок. Баки не удержался — чуть отвел назад голову, мазнув волосами по чужому лицу. Стив сонно фыркнул, просыпаясь, и притянул Баки ближе.
— Сходил бы постричься.
— Зачем? — расслабленно спросил Баки.
Стив вскинул руку, запуская пальцы ему в волосы. На лицо Баки упала длинная темная прядь. Прядь его волос.
— Мне больше нравились короткие.
Волосы и правда отросли, как будто он давно не стригся: почти достающая до глаз челка, подлиннее — виски и совсем длинные, чуть волнистые пряди сзади. Это выглядело странно. Непривычно. Незнакомо.
— Ты уже полчаса в ванной торчишь, Бак.
— Но они еще вчера были короткие, — растерянно проговорил Баки, разглядывая себя в зеркале. — Я помню.
— Уверен? — отозвался из кухни Стив.
— Уве... Нет, Стив, ты шутишь? — Баки подцепил пальцами прядь, дернул и ойкнул. — Что за хрень.
— Сходи постригись, — невнятно посоветовал Стив, проходя мимо ванны и жуя яблоко. — Нет, правда.
— Да, наверное, так и сделаю, — вздохнул Баки. Этот длинноволосый парень из зеркала ему не нравился. У него был тяжелый взгляд, тени под глазами из-за обрамляющих лицо прядей и заострившиеся, жесткие черты лица. Парень в зеркале напряженно улыбнулся, и Баки вздрогнул от неожиданности. Не стоило и пытаться. За спиной послышались шаги Стива. Рука мягко, успокаивающе скользнула по плечу. Звякнули кольца занавески, зашумела вода. Баки оторвал взгляд от зеркала, тяжело выдохнул и потер лицо ладонями.
— Если тебя это так нервирует — просто сходи и постригись, — добродушно повторил Стив.
— Ладно, да. Хорошо. Ты прав, — Баки повернулся к зеркалу спиной и оперся руками на раковину. — Прогуляюсь заодно.
— Дойди тогда до вокзала, посмотри, есть ли билеты на субботу.
— А, точно. Во сколько мы должны уехать?
— В девять утра. Максимум в десять, иначе пропустим все веселье. Ауч!
— Что?
— Да об кран стукнулся.
— Серьезно? — расхохотался Баки.
— Очень смешно.
— Очень. Кран не сломал?
— Нет, — после небольшой паузы серьезно ответил Стив. Баки опустил голову, сдерживая смех. Волосы тут же облепили лицо и полезли в рот. Баки фыркнул и царапнул лицо ногтями, оттягивая с губ длинные пряди.
— Ладно. Я пойду.
— Давай. Не забудь про билеты. Сто лет никуда вместе не ездили, не хочется, чтобы поездка сорвалась из-за какой-нибудь ерунды.
— Я — не ерунда, — улыбнулся Баки, отталкиваясь от раковины. — Не забуду.
Дверь за ним хлопнула слишком громко. Ни черта он, конечно, не успокоился.
— День добрый, Джеймс. Уходишь? — Баки обернулся на старческий голос и искренне улыбнулся. У соседней двери стояла их соседка — Пегги Дженкинс, милейшая старушка с облаком седых волос и двумя котами. Ее муж, старый мистер Дженкинс, недавно умер. Детей у них не было, и Баки со Стивом частенько помогали ей донести до двери продукты, починить что-нибудь или просто развлекали разговором. Миссис Дженкинс платила им в ответ добром, потрясающими блинчиками и, кажется, считала их двоих кем-то вроде своих внуков.
— Здравствуйте, миссис Дженкинс. Да, решил, что надо заглянуть в парикмахерскую, — Баки тряхнул волосами и показушно сдул со лба челку. — Оброс, как девчонка. Как ваше здоровье?
— Спасибо, еще скриплю потихоньку, — улыбнулась в ответ миссис Дженкинс, неторопливо приоткрывая дверь и пытаясь преградить дорогу требовательно мяукающему Мистеру Пибблзу. — Ох, малыш, ну куда же ты.
Рыжий комок протиснулся в дверь и рванул к лестнице, но Баки успел наклониться и перехватить его у своих ног. Подхватил рукой поперек тела, прижал к себе покрепче — и Мистер Пибблз тут же успокоился. Вцепился когтистыми лапками в футболку, потерся о подбородок Баки и принялся громко мурлыкать. Миссис Дженкинс притворно заохала.
— Ах, подлый изменщик. Хотя я не удивлена.
— Почему? — Баки аккуратно отцепил от себя тарахтящего Мистера Пибблза и передал его в руки миссис Дженкинс.
— Ты хороший, Джеймс. Красивый, добрый, честный. Всегда людям помогаешь. Я помню, Стивен еще рассказывал, что ты его всегда в детстве защищал, когда он был худеньким, больным и постоянно лез в драки с хулиганами. Помогал ему, когда умерла его мама — ох, бедняжка, представляю, каково это, — а ведь у тебя самого была семья, и немаленькая. И еще много чего. Неудивительно, что тебя даже кошки любят. Удивительно, что тебя любят не все люди — вот что я хочу сказать, мой мальчик. Стивену очень повезло иметь такого друга.
— Вы преувеличиваете, миссис Дженкинс, — тепло улыбнулся Баки, — я думаю, мне гораздо больше повезло со Стивом, чем ему со мной.
— Не спорь со старшими, — строго погрозила ему пальцем миссис Дженкинс.
— Хорошо, мэм, — Баки снова улыбнулся и почтительно склонил голову. — Вы уж меня простите, я пойду. Мне на вокзал надо еще забежать — хотим со Стивом съездить за город.
— Конечно, Джеймс. Хорошей вам поездки. И заходите на блинчики!
— Спасибо, с удовольствием. До свидания, миссис Дженкинс.
— До свидания. Передавай привет Стивену!
— Обязательно.
Где находится парикмахерская, Баки решительно не помнил и, поразмыслив, решил просто на авось идти в сторону вокзала. Погода была хорошая — пасмурная, но теплая. Дышалось свежо, невысохшие лужи брызгами выбивались из-под ног. Мелькали деревья, дома, окна и витрины магазинов. Баки нет-нет да ловил свое отражение в бликующих стеклах. Длинноволосый парень не отставал ни на шаг и следил за ним с прохладным любопытством, как за диковинной зверушкой. Баки поежился, снова поймав взгляд в отражении — этот взгляд никак не мог выражать то, что он сам чувствовал. Никакого любопытства Баки не испытывал — ему было неуютно настолько, насколько может быть неуютно человеку, смотрящему в зеркало и видящего там кого-то другого.
Скорее бы уже какая-нибудь парикмахерская, вдруг разозлился на себя Баки. Надо просто постричься, и все будет тип-топ. Справа мелькнула витрина — высокая, длинная, отполированная. Парень в отражении зашагал быстрее, любопытство в его глазах сменилось таким же прохладным — замороженным — спокойствием. Он резко вскинул руку за спину, словно выхватывая что-то из-за плеча. И Баки вдруг понял, что его собственные руки остались в карманах.
— Вам помочь?
— Твою мать! — охнул Баки, резко тормозя.
Витрина кончилась. Мрачный тип внезапно сменился милой светловолосой девушкой, в которую Баки только что чуть не врезался. Девушка придержала дверь и улыбнулась, с интересом разглядывая Баки. Над ее головой висела немного покосившаяся вывеска с крупными буквами «Парикмахерская», чуть ниже корявым почерком было приписано: «Пожалуйста, приведите голову в порядок перед посещением».
— Простите, задумался, — Баки глубоко вздохнул, успокаиваясь. — Это парикмахерская? Здесь можно постричься?
— Да, конечно, — девушка подмигнула. — Симпатичным парням у нас скидка.
— А красивым? — улыбнулся Баки в ответ, перехватывая дверь ладонью и проходя внутрь. Девушка не спешила отходить, и он вскользь задел ее плечом.
— Красивым нет, им и так повезло, — рассмеялась девушка и крикнула в сторону: — Майк, у тебя свободно?
— Да, проходите, — отозвался невидимый Майк, с грохотом уронив что-то на пол.
— Вам вон к тому рыжему недотепе. Не волнуйтесь, стрижет он хорошо.
— Спасибо, — Баки дошел до кресла и сел. Зачатки хорошего настроения резко испарились. Из зеркала на него снова смотрел мрачный патлатый парень.
— Здравствуйте! — повернулся к нему рыжий Майк. — Вам как?
— Как было, — буркнул Баки, оскалился в зеркало и отвернулся.
— Боюсь, как было не получится, я же не...
Баки опомнился и помотал головой.
— Просто постригите, ну, как обычно. Виски покороче, сверху чуть подлиннее.
— Хорошо.
Майк деловито защелкал ножницами вокруг головы Баки. Быстро, аккуратно — щелк, щелк, щелк — только прядки посыпались на плечи, пол, защекотали шею. Майк молчал, мурлыкая себе что-то под нос — это приятно успокаивало.
— Готово.
Баки поднял голову и облегченно вздохнул. Рядом с сияющим Майком сидел симпатичный и хорошо постриженный парень — его Баки знал и с удовольствием ему улыбнулся.
— Отлично.
— Два бакса, — Майк вытер руку об штаны и протянул ладонь Баки. Баки положил три.
— Хорошим мастерам надбавка, — рассмеялся он удивлению на лице Майка и встал. — Спасибо.
— До свидания, заходите еще, — хором отозвались девушка и Майк.
Вокзальный переполох обрушился на Баки, едва он успел завернуть за угол. Голоса людей, крики детей, гул невидимых моторов, писк и невнятное потрескивание громкоговорителя, объявляющего об отправлении и прибытии поездов. Вокруг опаздывали и торопились люди, пробегали суетливые деловые женщины, волочащие за собой детей, мужей и сумки. Стайки подростков, щебеча, сновали туда и обратно, словно пришли на вокзал погулять, а не уехать, суетились служащие вокзала с вечно обеспокоенными лицами. У колонны самозабвенно целовалась влюбленная парочка, на них с завистью косился неприметный паренек в очках, сжимающий подвядший цветок. Баки покружил по вокзалу, замешкался у перрона, оглядываясь в поисках расписания, и едва успел отскочить с пути тяжелой тележки булочника.
Послышался громкий перелив вокзального оповещения.
— Поезд номер 325 отправляется в 5 часов 7 минут. Повторяю, — объявил приятный, чуть потрескивающий голос из динамика. — Поезд номер 325 отправляется в 5 часов 7 минут. Отойдите от края платформы.
— Мистер? — дотронулся кто-то до плеча Баки. Он обернулся. На него смотрела вчерашняя девушка из кино, только теперь на ней было не платье, а ладный дорожный костюм, поверх которого была накинута его куртка. В руке она сжимала ручку небольшого саквояжа и, кажется, была ничуть не удивлена встрече — в отличие от самого Баки.
— Мистер, спасибо вам, — девушка поставила сумку на пол и стянула куртку с плеч. — Вы меня очень выручили.
— Не за что, — опомнился Баки, забирая куртку, и обворожительно улыбнулся. — Такие милые девушки не должны мерзнуть. Не стоило беспокоиться, правда.
— Я бы хотела, чтобы вы тоже не мерзли, мистер, — серьезно ответила девушка, поднимая сумку в поезд и ставя ножку в аккуратном ботиночке на ступень. Обернулась, держась за поручень, и вдруг, наклонившись, аккуратно коснулась губами щеки Баки и провела рукой по его волосам. — У вас все будет хорошо.
— А у меня все плохо? — рассмеялся Баки. Девушка промолчала и, нежно улыбнувшись ему, зашла в поезд.
— ... 7 минут. Отойдите от края платформы, — повторил голос.
Баки сунул руки в карманы и отступил на шаг назад. Затарахтели моторы, поезд дернулся раз, другой — и плавно двинулся вперед, набирая скорость. Лицо Баки обдало холодным ветром. Он поежился и втянул шею в плечи, оглядываясь в поисках расписания или кассы. Взгляд его скользнул по торопящейся куда-то парочке, задержался на киношной афише, пробежался по залу — люди, тележки с едой, указатели выхода. Где же чертова касса, нахмурился Баки и вдруг замер. Под колонной, где еще недавно целовалась парочка, на спине, раскинув руки, лежал мужчина в сером костюме. Баки моргнул и неуверенно оглянулся. Люди сновали мимо, словно ничего не замечая. Словно никого не было, словно это было в порядке вещей — люди, лежащие на вокзалах и не подающие признаки жизни.
— Эй, парень, — Баки осторожно приблизился и присел рядом. Мужчина не был похож на бомжа или пьяницу — аккуратная одежда, дорогие ботинки, приятное умное лицо. Баки аккуратно дотронулся до его плеча. — Парень, тебе плохо?
Мужчина не ответил и, кажется, не дышал. Баки еще раз оглянулся.
— Мэм, тут человеку плохо, — попробовал он окликнуть пробегавшую мимо служащую вокзала. Женщина в форменной одежде посмотрела на него с недоумением.
— Кому? Вам?
— Нет, со мной все в порядке, но...
— Тогда не отвлекайте меня по пустякам, — отрезала служащая и исчезла.
— Но здесь же... Этот парень, — растерянно проговорил Баки, переводя взгляд на мужчину. Тот все так же лежал перед ним — глаза закрыты, не единого признака жизни. Кажется, всё-таки не дышал. Баки потер лоб.
— Черт. Черт, черт, черт. Да что не так с этим днем, а, — выдохнул он наконец и, помедлив, коснулся шеи мужчины. Аккуратно сжал горло, надавил под скулами, пытаясь прощупать пульс.
Под пальцами вдруг панически забилась артерия, судорожно вздрогнула и затихла. Баки отдернул руку так резко, что чуть не упал.
— Боже, что за, — он потряс головой и уставился на распластаное перед собой тело — уже явно и окончательно мертвое. — Эй, да кто-нибудь!
Баки вскочил на ноги и дернул за рукав проходящего паренька. Тот уставился на него с недоумением.
— Парень, ты видишь здесь что-нибудь? Кого-нибудь? — Баки чувствовал себя близким к помешательству, тыкая пальцем в абсолютно реальный, лежащий на полу вокзала труп — пустое место, судя по взгляду его случайного собеседника.
— Я никого не вижу, — осторожно ответил парень, делая шаг назад.
— Совсем никого? — с отчаянием спросил Баки.
— Совсем, — помотал головой парень, делая еще шаг назад и смотря на Баки с испугом. — Извините, мне надо идти...
— Простите за беспокойство, — тихо проговорил Баки и, беспомощно оглянувшись, отступил от лежащего на полу тела. — Извини, приятель, кажется, я ничем не могу тебе помочь.
Он быстро зашагал в сторону выхода, лавируя между людьми. И снова остановился, так резко, как будто врезался в стену, — у дверей неприметного магазина, неловко подвернув под себя руку, лежала женщина. Лица не было видно, черные волосы обволакивали темным покрывалом голову и тонули в луже мутной крови. В этом случае можно было даже не проверять. Баки стиснул зубы и упрямо оглянулся.
— Извините, — обратился он к импозантной даме с собачкой, — Вы видите здесь что-нибудь?
— Да, конечно. Булочную, — несколько удивленно ответила дама. Собачка громко тяфкнула.
Никто ничего не видел. Не видел того лежащего на вокзале мужчину. Не видел ту женщину, лежащую у магазина в луже крови. Не видел старика с развороченным животом на дороге. Не видел мужчину и женщину рядом с телом ребенка — у всех троих были прострелены головы. Мертвые, мертвые люди повсюду — мужчины, женщины, дети, старики, разные лица, возраста, цвет кожи и одежда. Их объединяло только одно: все они были безоговорочно мертвы и совершенно невидимы — для всех, кроме Баки.
— Выглядишь так, будто увидел призрака, парень, — раздался сбоку скрипучий старческий голос. Баки даже не повернул голову, неподвижным взглядом уставившись на распластанного у подъезда хрупкого светловолосого подростка со следами пальцев на тонкой шее.
Кажется, он был двадцать первым.
— Увидел, — тихо и обреченно ответил Баки, с трудом узнавая собственный голос. Невидимый старик рассмеялся, мешая смех с надрывным кашлем.
— Хех, парень, — протянул он, прочистив горло. — Плохие новости для тебя. По ходу, у тебя серьезные проблемы с головой.
В подъезд Баки зашел только через час — никак не мог заставить себя перешагнуть через тело на ступеньках. Шатаясь, он с трудом добрел до двери, дрожащими руками попытался вставить ключ, промахиваясь раз за разом. И чуть не упал, когда дверь резко распахнулась. Его подхватили горячие руки, прижали к себе, обеспокоенно зашарили по телу.
— Баки? Что с тобой? Где ты был? Бак? — беспокойно повторял Стив, но у Баки не было сил даже поднять голову.
— Стив, — выдохнул он, оседая на пол. Стив опустился рядом, не выпуская его из рук.
— Стив. Мертвые люди, — Баки сглотнул, утыкаясь лицом Стиву в грудь, и продолжил глухо: — На улицах. Повсюду, Стив. У нашего подъезда. Мертвые, понимаешь, Стив.
— Какие люди?
— Я не знаю. Старые, молодые. Женщины. Дети. И их никто не видит, Стив. Только я вижу.
— Баки, если их никто не видит, кроме тебя, — осторожно начал Стив, — может, ничего страшного? Ну, бывает иногда, знаешь. Привидится что-нибудь. Поспишь — пройдет.
— Мне плохо, Стив, — еле слышно прошептал Баки, цепляясь за плечо Стива, как утопающий. — У меня такое чувство, будто это я их убил.
Стив резко замолчал и прижал его к себе крепче, словно баюкая. Провел ладонью по волосам, нервно усмехнулся.
— Что ж, трупы, да. Весомая причина. Теперь понятно, почему ты так и не дошел до парикмахерской.
На лицо Баки упала длинная темная прядь.
В окно светило солнце, графитовыми полосами перекладин расчерчивая потертый пол. Солнце не было ни горячим, ни теплым — оно просто давало свет, выполняло свои прямые обязанности, как солдат, исполняющий приказ командира: ни шагу в сторону, ни действием больше.
Джеймс Бьюкенен «Баки» Барнс лежал на кровати и смотрел в потолок. Баки не помнил, как лег, как заснул, как оказался на кровати. Не помнил, как проснулся, — просто внезапно понял, что смотрит на потолок и думает, что надо бы купить вентилятор. Сейчас не жарко, но ведь будет — было? И вентилятор бы обязательно сломался, а Баки бы его долго и безуспешно чинил. Ведь должна же была в их идеальной со Стивом жизни быть какая-нибудь нерешаемая проблема.
Стив. Стивен Роджерс. Капитан Америка.
Стив.
Баки заложил руки за голову, разглядывая потолок, и его губы тронула тень улыбки. Когда он произносил это имя — про себя ли, вслух — внутри теплело и становилось спокойнее. Все остальное начинало казаться несущественным. Баки ни капли не лукавил в разговоре с миссис Дженкинс — он и правда считал, что со Стивом ему больше повезло, чем Стиву с ним. Даже не то, чтобы повезло. Стив был самым лучшим, что только могло быть в жизни Баки, и Баки совершенно не понимал, почему именно ему так повезло. Он не считал себя плохим человеком — не злой, конечно, и не дурак, не трус, лицом вышел, стреляет метко, — но ему явно было далековато до того существа, которое было бы достойно Стива Роджерса. Достойно дружбы Стива Роджерса. Достойно любви Стива Роджерса.
Сам Стив Роджерс о таком бы даже не задумался, подумал Баки и, поморщившись, рывком поднялся с кровати. Стиву не нужны причины, чтобы что-то делать, что-то чувствовать, чтобы жить так, как он живет. Стив — это просто... просто Стив.
Хорошо, что ему нужен Джеймс Барнс.
Волосы снова закрыли лицо. Баки заправил пряди за ухо, оглядываясь в поисках того, чем можно было бы их подвязать. Взгляд упал на забытый Стивом на тумбочке карандаш. Баки вспомнил, как Лиззи, кажется, — темные волосы, зеленые глаза, ладная фигурка? — показывала ему, как можно быстро убрать волосы при помощи любого длинного и тонкого предмета. Тогда это показалось магией — сейчас, к удивлению Баки, собрать волосы в неаккуратный, но крепкий пучок получилось с первого раза.
— Совсем как девчонка, — пробормотал он, трогая прочно засевший в узле на затылке карандаш, и позвал: — Стив?
Стив не ответил. На кухне что-то стукнуло — могло быть окно. Неужели разбилось, подумал Баки и вышел из комнаты. Прошел по пустому коридору мимо темной ванной, остановился на пороге кухни. Было светло и пусто, только занавески колыхались на ветру да мерно постукивала ставня.
Баки сделал шаг, другой — и замер, медленно оглядывая голые стены. Нахмурился. Это же кухня. Здесь готовят еду, едят еду. Готовят на плите, едят на... столе? Почему тогда пусто?
Баки яростно потер лицо руками. Мысли непривычно тяжело ворочались под черепной коробкой и, казалось, что он упускает что-то очень важное, нужное, — но не мог уловить, что именно. Баки надавил ладонями на глаза, до черных пятен, пытаясь собраться, нащупать, поймать. Но только проваливался глубже в мутную вязкую темноту. Неожиданно громко стукнула ставня, зазвенели осколки. Баки вздрогнул, убирая руки от лица. Стеклянная крошка тускло переливалась в солнечном пятне на полу.
Баки смотрел на осколки и не мог вспомнить, что надо с этим делать. Он вдруг ощутил холод и сильную усталость. Нестерпимо захотелось снова лечь: прижаться спиной к большому, теплому Стиву, заснуть, проснуться в той позавчерашней жаре, съесть... что-то, что готовил Стив. Баки повел плечами, отвернулся и побрел к комнате, цепляясь пальцами за стену. Под ногти тут же забилась штукатурка, потянулись следы — четыре долгие глубокие линии на шершавой поверхности — и оборвались у дверного косяка.
В комнате тоже было пусто. Баки снова не смог вспомнить, что должно было в ней быть. Просто вздохнул и двинулся дальше — шаг, еще шаг, поворот. В гостиной что-то тихо играло — опять Стив забыл выключить радио, подумал Баки, тяжело отталкиваясь от стены.
Mister Sandman, bring me a dream
Make him the cutest that I’ve ever seen
В этой комнате тоже практически ничего не было — пустые стены, трепыхающиеся занавески, распахнутое окно и яркое синее небо за ним. Только стоял диван, повернувшись потертой спинкой к окну, да на полу притулилось тихо потрескивающее радио. Шаги давались с трудом, словно к ногам привязали по гире. Под ноги попалось радио. Баки споткнулся.
— Стив, — тихо выдохнул он и тяжело обвалился на диван.
Mister sandman, bring us a dream
Give him a pair of eyes with a come hither gleam
— Баки? — раздался голос из коридора.
Не было сил даже повернуть голову. Гулко стукнул щит, опущенный на пол, за спиной послышались шаги, звякнули кольца занавески, стукнула ставня, другая.
— Ты чего сидишь с закрытым окном, жарко же.
— Стив, — повторил Баки и медленно поднял руки, приподнимая в защитном жесте воротник рубашки. — Стив? Стив.
Give him a lonely heart like Pagliacci
— Что, Бак?
— Мы переезжаем?
— Почему ты так решил? — ровно спросил Стив.
— Ничего нет, — Баки дернул головой.
— А что должно быть?
— Должно быть... Что-то.
Стив промолчал. Левое плечо вдруг зачесалось. Баки неосознанно потер его, еще сильнее — зацепил ногтями ткань, дернул, оставляя на рубашке крошки штукатурки.
— С плечом что-то, Стив.
— Что с плечом, Бак?
— Чешется, — Баки стиснул пальцы, дернул плечом. — Сильно.
— Неудивительно, — мягко ответил Стив. — Место стыка плохо сделано.
— Какого... стыка?
— Стыка с протезом.
— Каким протезом, что ты несешь?
— Который заменил твою левую руку, Бак.
Баки вдруг понял, что под пальцами пусто. Он опустил взгляд и замер — вместо левой руки висел окровавленный обрубок, почерневший от свернувшейся крови, белеющий торчащим осколком кости. Больно не было, было страшно — так страшно, что Баки захлебнулся криком, отчаянно дернулся. Но не смог пошевелиться. На ключицу холодом легла металлическая пластина, еще одна, еще — одна за другой, выстраивая руку, блестящую, пощелкивающую сочленениями, с красной звездой на плече. Баки увидел, как судорожно сжались и вцепились в подлокотник его хромированные пальцы.
— Стив, Стив! Что это, Стив, — заорал он, чувствуя, как бешено колотится сердце, с усилием выворачивая голову. — Стив!
— Я люблю тебя, Джеймс Бьюкенен Барнс, — помолчав, ответил Стив и наконец повернулся лицом. Множеством лиц, сменяющих друг друга, как будто кто-то листал большой старый фотоальбом в поисках нужной фотографии и никак не мог ее найти. На запястья Баки змеями легли фиксаторы, вжимая руки в подлокотники, сдавило виски.
— Стив! — Баки захрипел, дернулся еще раз, выгибаясь дугой. Комната вздрогнула вместе с ним и исчезла.
Кто-то кричит, Стив...
Mister Sandman, bring us
Стив...
Please, please, please
Пожалуйста....
Mister Sandman, bring us a dream
— Господин Пирс, процесс обнуления объекта Зимний Солдат успешно завершен.
Бонус | 1733 словаБаки редко улыбался - до сих пор не верил, что есть чему радоваться.
Баки постоянно трогал себя за волосы - до сих пор не верил, что они не отрастут обратно.
Баки не кричал по ночам - но до сих пор не говорил, что ему снится.
Но Баки вернулся.
Утром Стив опять нашел его сидящим на кухне и с энтузиазмом поедающим йогурт. Ложка позвякивала в металлических пальцах, постукивала об зубы. Баки резко вскинул голову на звук шагов и улыбнулся, увидев Стива.
- 6 часов утра, Баа, - Стив протяжно зевнул и помотал головой. - Баки, тебе надо больше спать.
- Проголодался, - пожал плечами Баки и, отложив ложку, опрокинул остатки йогурта прямо в рот. Стив оперся спиной на дверной косяк и засунул руки в карманы домашних штанов, скользя взглядом по взъерошенным волосам, сосредоточенному лицу, поджарому сухому телу. На Баки хотелось смотреть, постоянно трогать, удостоверяться каждую секунду что он действительно здесь. Стив тоже все еще не верил. Баки бросил на него быстрый взгляд и, зажав ложку в зубах, принялся открывать очередную баночку.
- Приготовить что-нибудь?
- Валяй, - невнятно согласился Баки и возмущенно взмахнул вынутой изо рта ложкой. - Этой современной едой совершенно невозможно наесться.
- Яичница сойдет? Я не особо умею готовить.
- Не хватало еще, чтобы ты хорошо готовил, - пробурчал Баки, изучая опустевший стаканчик. Отставил его и откинулся на спинку стула, насмешливо глядя на Стива. Стив пожал плечами и скрылся за дверцей холодильника. Баки притих, судя по звуку крутя ложку в пальцах левой руки.
- Какие планы на сегодня?
- Никаких, - Стив улыбнулся, выныривая из холодильника с упаковкой яиц. Плечи Баки заметно расслабились. - После пробежки можем погулять по городу.
Баки не ответил, только сощурился глядя в окно. Ложка в его руке все еще позвякивала, но размеренней, спокойней. Стив щелкнул плитой, со стуком опустил сковородку на конфорку. Зашипело масло.
- Можем, - наконец проговорил Баки и повернул голову, пристально и беззастенчиво рассматривая Стива. На его губах мелькнула улыбка - теплая и немного неуверенная. Стив улыбнулся в ответ и отвернулся обратно к плите. - Надеюсь, ты не пропускаешь из-за меня что-нибудь действительно интересное.
- Не пропускаю.
- Стив. Ты только и проводишь время, что со мной.
- Угу, - невнятно согласился Стив, пробуя яичницу.
- Неужели у тебя нет занятий повеселее?
- Задания бывают.
- Это не веселые занятия.
- Точно.
- Стив.
- М?
- Что тебе нравится?
Стив помолчал, сосредоточенно жуя, потянулся к полке за солью.
- Ты, - четко ответил он. Баки издал неопределенный звук.
- Стив. Неужели ты не любишь что-нибудь...
- Я люблю тебя, Джеймс Бьюкеннен Барнс, - вздохнув, перебил его Стив. - Хватит уже...
За спиной что-то хрустнуло и он резко обернулся. Баки застыл, сжав кулаки и лицо у него было абсолютно белым. Металлические пальцы левой руки неприятным скрипом вжимались в ладонь. На полу валялись покореженные обломки ложки.
- Баки? - осторожно позвал Стив.
- Нет. Нет, нет, нет, - прошептал Баки с остекленевшим взглядом. - Стив.
Его начало мелко трясти, дыхание участилось, губы беззвучно шевелились.
- Баки, - снова попытался Стив, делая шаг вперед.
- Стив, - жалобно отозвался Баки, поворачивая голову на голос. Он смотрел прямо на Стива, но словно не видел его. - Я не вижу твоего лица.
- Бак, но я же здесь, перед тобой, - растерянно позвал Стив, но Баки его не слышал. За спиной запахло горелым.
- Сейчас будет... плохо, - тихо и четко проговорил Баки и скривился, как от боли. Неровно стоящий стол под его руками заколотило об пол. Кресло, он же сидит, охнул мысленно Стив и бросился вперед. Сжал плечи - горячее живое и холодное металлическое - дернул вверх, ставя Баки на ноги. Тряхнул раз, другой, удерживая на весу тяжелое тело - ноги Баки не держали, он безвольно, запрограмированно обмяк, только крепко стиснул зубы и рвано, часто дышал. Пульс под левой рукой Стива бился как безумный.
- Баки, Баки! На меня смотри, - рявкнул Стив и тряхнул его еще раз, сильнее. Голова Баки мотнулась, но взгляд оставался все таким же остекленевшим. Левая рука со щелчком рекалибровалась, дернулась и вцепилась пальцами Стиву в предплечье. Стив зашипел от боли, но руки не разжал.
- Стив. Стив? - выдохнул Баки, шаря пустым взглядом по лицу Стива и болезненно стискивая пальцы.
- Я здесь, Баки, - со злостью проговорил Стив и, резко дернув Баки на себя, прижался ртом к приоткрытым губам. Баки вздрогнул, его дыхание резко участилось, а пальцы на предплечье сжались еще сильнее. Стив, не обращая внимания на боль, перехватил его свободной рукой за спину, обхватывая ладонью затылок, прижимая к себе. И задышал вместе с Баки - глубже, спокойнее с каждым вдохом. Баки чуть дернул головой, успокаиваясь, прикрывая глаза. Болезненно стиснутые зубы разомкнулись и Стив углубил поцелуй, аккуратно трогая языком напряженный рот, задевая губами чуть отросшую щетину. Его пальцы осторожно поглаживали короткие, взмокшие волосы на затылке. Баки тихо выдохнул Стиву в рот и бессознательно приоткрыл губы сильнее, отзываясь на поцелуй. Его левая рука снова тихо щелкнула, расслабляясь и Стив позволил себе поморщиться. Баки моргнул, еще раз, словно снимая с глаз пелену и немного отстранился, растерянно всматриваясь Стиву в лицо.
- Я здесь, Бак, - мягко сказал Стив. Его ладонь все еще лежала на затылке и он успокаивающе водил подушечкой большого пальца где-то у Баки за ухом. Баки перевел взгляд на свою руку, застывшую в миллиметрах от предплечья Стива - на здоровый багровый синяк, расплывающийся по коже уродливым пятном.
- Я тебе, - хрипло начал Баки, прочистил горло и продолжил. - Я тебе руку сломал?
Он не отрываясь смотрел Стиву на предплечье. Стив выпрямил локоть, покрутил кисть, тихо хмыкнул.
- Нет, все в порядке, - Баки поднял на него нечитаемый взгляд. - Бак, правда, все в порядке.
Баки молчал, кусая губы. Стив тоже больше ничего не говорил, не спрашивал, только сжал пальцы на загривке Баки, когда тот едва заметным движением попытался отстранится.
- Каждое гребаное обнуление, - наконец, глухо проговорил Баки. - Каждый раз я... Я вспоминал тебя. Нет, даже не так. Я проживал жизнь с тобой. Когда неделю, когда месяц, когда всего день-два. Это была хорошая жизнь. Хорошие жизни. Там у нас все было хорошо. У нас так никогда не было. Раньше всегда было ожидание войны, боязнь, что тебя призовут. Ожидание того, что призовут меня. Я не хотел идти на войну, знаешь, Стив. Я так не хотел. Я боялся. Но еще больше я не хотел, чтобы пошел ты. И еще больше боялся за тебя. И там, в плену. Меня утешала только мысль о том, что ты в безопасности. Ты хотел умирать за страну, а я. Я эгоистично умирал за тебя.
Голос Баки прервался. На скулах Стива ходили желваки, но он молчал и Баки, облизнув пересохшие губы, продолжил.
- А потом... Потом ты меня спас - уже не худенький болезненный Стив, а здоровый Стивен Роджерс, Капитан Америка, наконец-то соразмерный своим огромным идеалам. Ты был именно тем человеком, который это заслужил, только ты и никто другой, Стив. Я был рад за тебя, Стив, - Баки сглотнул. - Правда. Только я все равно за тебя боялся. И ты рвался в бой, а я... Я шел за тобой и ждал, так ждал, что война закончится, что мы сможем... А потом все закончилось. Лучше бы закончилось, конечно - честно, Стив, я предпочел бы просто и банально сдохнуть, чем второй раз... Чем все это.
Баки, на миг зажмурившись, повел головой и сжал кулаки.
- И то, что мы сможем... То, что смогли бы - я и видел во время обнулений. Я этого слишком сильно хотел, это желание невозможно было просто выжечь из моей головы. Правда потом я все равно забывал, - лицо Баки исказила гримаса, словно ему было больно. - И эти жизни - их было много, я не хочу думать, сколько - они все были немного разными, но в них у меня всегда было две руки, короткие волосы и ты - всегда был ты. Со мной. Мы жили вместе, ходили в кино, ты готовил завтрак - ха, там он у тебя тоже вечно пригорал. И ты приходил с заданий - всегда приходил, ложился рядом и мне становилось тепло и спокойно. Ты знаешь, мне же было холодно. Часто было.
Баки помолчал. Стив смотрел на него, ничего не говоря, только пальцы на затылке сжались чуть сильнее.
- Только я никак не мог увидеть твоего лица. И всегда, всегда все заканчивалось одинаково. У меня отрастали волосы, я их стриг там, а они опять отрастали - ты знаешь, они не сильно заморачивались над моей гигиеной, ха. Хотя снайпер с длинными волосами, это же просто смешно, серьезно. Волосы в глаза лезут. Странно, что они просто не брили меня налысо.
Баки дернул уголком губ и взглянул на Стива - прямо, мрачно, отчаянно.
- Я смотрел в зеркало - и не узнавал себя. Я видел трупы на улицах - и не узнавал их. Исчезали вещи, мебель - и под конец оставалась только пустая квартира. И я не мог вспомнить, что же исчезло. И левое плечо - оно чесалось, кололо, болело, и я не мог понять почему. А ты говорил: Баки, посмотри, у тебя ведь протез вместе руки. Ты говорил: я люблю тебя, Джеймс Бьюкеннен Барнс. И поворачивался ко мне. И я смотрел на тебя и не мог вспомнить твое лицо, Стив. А потом я слышал как кто-то кричит и открывал глаза. Уже... Зимним солдатом. Кричал, видимо, я. Этого я не помню, - Баки невесело усмехнулся. - Наверное, это было больно.
Сбоку от Стива что-то зашипело и они синхронно повернули головы.
- Стив. Твоя яичница, - Баки потер лоб и через силу улыбнулся. - Она сгорела.
- Я совершенствуюсь, - ответил Стив, оглядываясь, и глубоко вздохнул. - Бак, слушай...
- Все в порядке.
- Нет, я...
- Нет, Стив, - Баки потряс головой и посмотрел Стиву в глаза. - Теперь все правда. Правда в порядке. Я же вижу твое лицо.
Стив молчал, недоверчиво глядя на Баки и тот не удержался от смешка.
- А знаешь, - Баки перехватил Стива за поясницу, дергая на себя. И Стива повело на Баки, так легко, словно он был восемнадцатилетней тощей девчушкой, а не здоровым парнем весом за центнер. Баки прижал его к себе, крепко, обхватывая широкую спину обеими руками и чуть отвел назад голову, глядя в глаза. - Есть еще кое что, что можно сделать. Ну, чтобы я был уверен, понимаешь.
- Что? - серьезно спросил Стив. Его спина расслаблялась под руками Баки, но сам он был собран, готовый сделать все, о чем бы Баки сейчас не попросил.
- В этих жизнях было еще кое-что. Точнее, кое-чего не было.
- Чего?
Баки потянулся к его уху с самым серьезным видом и негромко проговорил, задевая губами кожу:
- Секса.
***
Невероятнейше прекрасная работа.
@темы: моё шипперское сердце, зимние булки, ебаки